Белая ворона в академии Аусвер

Развернувшись спиной, он направился к воротам, увитым плющом. Ну, как направился. На первом же шаге запутался в какой-то мокрой тряпке, в которой я с трудом угадала собственное платье, чертыхнулся, бросил мне его через плечо.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила я, а когда вслед за платьем прилетели и трусики, тоже, естественно, мокрые, добавила: — Вы очень любезны.

По тому, как напряглись плечи моего странного сопровождающего, я поняла, что ему таки есть, что мне ответить. Но он сдержался.

Быстро запихнув испорченные вещи в испорченный же чемодан (не оставлять же их здесь), хлюпая платьем и чуть-чуть носом, я поплелась следом.

А так чудесно всё начиналось…

Глава 2. Юджин

 Да не собирался он её обижать! Злиться, обзываться… И тем более толкать в лужу.

Справедливости ради — в лужу-то он её не толкал как раз. Тут уж сама виновата, неуклюжая.

Просто взбесила. Вот прям до белых глаз взбесила. Из какой дыры её вытянули?!

И Касьяна жалко было чуть не до слёз. Как вспомнил того в день своего прибытия в Аусвер… Касьяна назначили его, Юджина, куратором. Высокий, плечистый, смешливый. Душа компании, рубаха парень. Юджин рядом с ним себя закомплексованным заморышем чувствовал.

Тот его после первого «забора» принял, чуть не на руках в комнату отнёс. Сам учебники приволок, ещё и надавал по щам тем, кому огненная шевелюра первокурсника казалась удачным объектом для шуток.

Это сейчас он — самый популярный парень в Аусвер, предмет мечтаний всех девчонок. Ну да на то своя причина есть, дело не только в сильном даре и яркой внешности.

Но тогда… Он же по дороге несколько раз сбежать пытался. Пытался, ага. «Приехал» спелёнатый, как младенец, в магнитных кандалах, практически без сил. Так что после первого «забора» думал, помрёт. Но потом отживел. И даже многих обошёл. Магистры своё дело знают. Доить могут годами… Скоты! Твари!!

Как же он их всех здесь ненавидит!!!

Юджин как увидел сегодня, что новенькая Касьяна толкнула, причём как нарочно, в самую фистулу попала… чуть с катушек не съехал.

Да какого ж сфинкса она не в те ворота попёрлась?!

Хуже всего была жалость. Режущая, острая, давящая. Выжирающая изнутри, обессиливающая. Рвать такую с корнем, рвать! Пусть лучше вообще без этого, без эмоций, чем вот так.

Такая маленькая, худенькая, с виду совсем ребёнок… Эти сволочи, что, малолеток уже берут?! Мало им уже полсотни магов с тщательно лелеемым даром?

Беленькая такая, и волосы белоснежные. Тонкие, как пух. Ни дать, ни взять одуванчик. А глаза как две агростеммы, или, как мама их называла, куколки… «Куколки» появлялись в их саду уже весной и цвели до прихода осени. Розовые, очень хрупкие, на тоненьких ножках. И на ночь они закрывались, словно засыпали, чтобы утром, омытые росой и рассветом, подставить лица новому дню.

А по праздничным субботним обедам мама всегда украшала ими стол…

И каким ветром такое вот чудо занесло в Аусвер?

Касьян небось тоже прифигел.

В Аусвер отбирают вообще-то кого покрепче.

Правда, справедливости ради, стоит отметить, что дар у девчонки сильный. Юджин издали заметил свет её ауры. На него и пошёл, кстати. Из любопытства. Посмотреть, что за чудо такое. По сравнению с ней аура того же Касьяна — ещё пару лет назад пылающая, как факел, сейчас так, гнилушка…

Потому он и не сдержался. Ничего, переживёт. Такую не то, что в лужу, в ледник спать уложи — и ничего ей не будет.

А уж когда она «радуге» обрадовалась, руки зачесались, чтобы придушить дуру!

Юджин пнул ни в чём не повинный бордюр и принялся подниматься по лестнице в мужскую часть общежития. Можно, конечно, на лифте, но нужно тренировать мышцы.

Касьян, который в отличие от него, подъёмником воспользовался, уже валялся на кровати. Цедил настой антидонника, отходил. Как говорят Магистры, восстанавливался. И вид у него был такой в общем… Краше в гроб кладут.

Он поднял усталый взгляд на Юджина, когда тот вошёл и прикрыл за собой дверь.

А потом сказал неожиданно:

— Хорошая девочка, светлая.

Юджин даже зубами скрипнул. С досады. Или стыда?

— Глупая, — процедил он.

— Глупая, — не стал спорить Касьян. Уголок его губ дрогнул в полуулыбке. — А мы какими были, когда сюда попали?

Юджин нахмурился и пожал плечами.

— Да я как-то без иллюзий. Меня отец сдал. Продал, то есть. Ну как отец… Отчим. В общем, я знал, куда меня везут.

— А я сам пришёл, представляешь? — неожиданно широко улыбнулся Касьян. — Лыбился шо дебил, руки всем жал. Магистров… думал расцелую.

— Шутишь, — криво ухмыльнулся Юджин.

Касьян лукаво прищурился.

— Не во всём.

— И долго радовался? — не выдержал Юджин. — До «первой крови»?

— До «забора», — кивнул Касьян. — Да и потом… Знаешь, я же был весь такой идейный… Думал, жертвую часть магии на благо Триума, мол, доброе дело. Ну и верил в весь этот бред про гражданина Преториума, бьющегося сердца Триума, — продекламировал он, подражая Магистрам. — Верил, понимаешь? Кто ж знал, что они здесь выдаивают нас досуха…

— Все знают, — буркнул Юджин.