Белая вуаль

Через месяц после того, как мы с Никитой выписались из роддома, появился очередной представитель компании. Вместе с традиционной вестью о бабусиных сокровищах он принес приглашение от Неизвестного посетить Австралийский материк, а также билеты на самолет для нас и для малыша. Причем Неизвестный оказался настолько любезен, что назначил нашу встречу только через месяц: Никитка к тому времени уже достаточно окреп и мог спокойно перенести перелет. Мы с Олежкой подумали-подумали, решили, что ничем не рискуем, и сорвались с насиженного места.

Мы приземлились в аэропорту Сиднея, но на этом «воздушная» часть нашего путешествия не закончилась. Оказывается, здесь, в Австралии, отдаленные фермы связаны с крупными городами авиалиниями. Хотя, ты знаешь, название «ферма» не очень-то подходит к месту, куда мы прибыли на крошечном самолетике. Я не буду тебе рассказывать о гигантских конюшнях с верховыми лошадьми, о бассейнах с проточной водой, о великолепном парке. Раскрой любой зарубежный журнал: на самой красочной картинке ты увидишь то, что я разглядывала собственными глазами. Представь себе великолепный коттедж комнат, эдак, на сорок. Сейчас, исследовав его вдоль и поперек, я по-прежнему боюсь заблудиться.

Нам выделили роскошные апартаменты, специально приглашенная няня тут же занялась Никиткой. А мы с Олегом «от нечего делать» хотели было заняться любовью, когда без стука в нашу комнату вторглась леди весьма преклонного возраста и с порога заявила: «Долго же ты выполняла условия моего завещания. Я и в самом деле могла не дождаться и умереть».

Можешь представить себе мою реакцию? Да-да! Естественно, я замерла с вытаращенными глазами и разинутым ртом. А моя ожившая бабушка, миссис Мария Велльхауз собственной персоной, весьма довольная произведенным впечатлением, расхохоталась, как юная девушка. Потом, за торжественным ужином в нашу честь, она долго и подробно излагала теорию о том, что русских необходимо долго «пинать» и раскачивать для того, чтобы они хоть что-нибудь делали. Правда, к чести старушки, она и в мыслях не отделяла себя от русской нации, а грешок инертности признала и за собой.