Белая западинка. Судьба степного орла

— Все ясно. Проворонил я волчат. Значит, не зря мне ночью всякая чертовщина мерещилась. Подкоп волчица под наш сарай устроила. Увела волчат в логово.

Вышли наружу. Под стеной у лаза — комки свеженарытой земли. Видно, во всю силу своих могучих лап работала волчица.

Пал Палыч спешно собрал хуторских охотников, спустился с ними в овраг, к волчьему логову. Но и там ничего обнаружить не удалось. Чуть ли не целые сутки просидели охотники в засаде. Но волчи–ца оказалась хитрее их. Она увела своих щенят в новое укромное место.

— И ведь как аккуратно жила, хитрюга! — от души восхищался Пал Палыч. — В окрестностях хутора ничего не трогала. Можно сказать, под боком у нас хоронилась… Будем считать, что волчица вела себя правильно, и поставим ей за поведение пятёрку. А вам за горицвет из волчьего логова — пять с плюсом по ботанике.

— На двоих? — спросил ехидный Колька.

— Нет, каждому в отдельности, — рассмеялся Пал Палыч.

ОПЕРАЦИЯ «СОРОКИНО ГНЕЗДО»

Стараниями Пал Палыча День птиц в нашей школе стал большим и торжественным праздником. Как приходили мы в сентябре в школу, так сразу и начинали готовиться к весенней встрече с птицами: собирали, где можно, подручный материал, мастерили скворечни и дуплянки; а они у нас делались так, что требовали немалого труда, умения и выдумки.

В положенный весенний день выстраивались мы в школьном дворе на торжественную линейку. У каждого на длинном шесте — скворечник собственной работы. Все старались перещеголять друг друга в изобретательности. На шестах высились раскрашенные избушки на курьих ножках, буденновские шлемы, крылатые мельницы, а у Коли с Васей смеялись круглыми беззубыми ртами два весёлых деда. Один — вылитый дед Щукарь, а другой — красноносый, с окладистой бородой, в тёплой шапке — явно изображал Деда Мороза. Толстые губы дедов, собранные в колечки, чётко очерчивали зияющие летки в готовые гнёзда.

В День птиц непременным гостем нашей школы бывал директор степного лесничества, друг Пал Палыча Александр Васильевич Зеленцов. Фантазёр и мечтатель, он верил, что когда‑нибудь в степи и по берегам рек люди вырастят густые и тенистые леса, в которых вольно расплодятся олени, дикие кабаны, могучие лоси…

По традиции, Александр Васильевич в этот день рассказывал нам о том новом, что произошло за год в его лесу. На этот раз мы услышали «фазаньи новости».

Оказывается, в былые времена у нас на Дону водилось много фазанов. А потом они перевелись. Леса по берегам рек вырубили. Степь сплошь распахали. Удобных мест для фазаньих гнездовий совсем не осталось. Да и охотились за ними без совести — выбили драгоценную птицу. А что фазан драгоценен и красив, так это верно!..

Теперь его снова можно встретить и у нас на Дону — переселили с предгорий Кавказа, и он легко и охотно прижился во многих донских заповедьях, чему немало способствовал и Александр Васильевич Зеленцов. В своём лесничестве на полянах и опушках он вырастил много кустарников — свидины, скумпии, смородины, малины.

— Птицам на гнездовья, — объяснил он. — Да и кормятся они ягодами.

В числе первых лесничих Александр Васильевич развёл в своём лесу и фазанов, повадки которых отлично знал.

— Фазаны, — с увлечением говорил он нам, — бегуны. А на короткие дистанции — настоящие чемпионы. Головку вперёд, хвост приподнимет — и бежит вихрем. Он и летать может, но грузен и устаёт скоро. — Александр Васильевич протёр очки, щуря близорукие глаза, и весело улыбнулся: —Ну, пора нам и в лес отправляться. А то> мои птицы уже давно ждут ваших скворечен.

Но Пал Палыч что‑то медлил, хотя такое было не в его правилах. Он с опаской поглядывал на яркую полосатую Колину рубаху. Наташа сразу разгадала причину опасений Пал Палыча.

— Вырядился! —оказала она насмешливо. — Красавец писаный..

— Пожалуй, Коля, рубашка у тебя и в самом деле не для лесных походоз, — осторожно согласился Пал Палыч.

— Всех зверей и птиц распугает, — не унималась Наташа.

— Нет, звери будут Коле только благодарны. Такая рубашка для них все равно что семафор для локомотива — предупреждение опасности. Они будут прятаться от нас, и мы просто ничего не увидим в лесу.

Николай был, конечно же, обижен, но не особенно.

— Всё, Пал Палыч, — сказал он, —уговорили. Переоденусь мигом.

Со всем птичьим снаряжением, под барабанную дробь и звуки горнов мы отправились в поход.

Николай догнал нас на краю хутора. На нем была выгоревшая рыже–зелёная отцовская гимнастёрка.

— Вот это другое дело, — одобрил Пал Палыч. — Теперь ты для лесного зверя — настоящий невидимка.

За хутором по знаку Пал Палыча горны и барабаны замолкли, и мы направились к темневшему вдали лесу.

Степной лес только пробудился к жизни. На опушках розовым цветом цвели жерделы. Деревья одевались в свежую зелень. Среди них застенчиво желтели молоденькие топольки. Пробовали голоса птицы…

Условились вечером по сигналу горна всем собраться у лесного кордона. Разбились на группы. В каждой — лесник, учитель или старшеклассник. Разбрелись в лесу по своим участкам—Александр Васильевич заранее позаботился, чтобы каждый знал своё место.