Белая звезда

Ближе к вечеру к нему заглянул Огильвис. Он был весел и слегка пьян. Рассказал о том, как помирился с Росмиром, теперь оба были согласны, что опасная идея союза с нойонами, может, и не так плоха, коль спасла их от верной смерти.

— Все в руках Творца, — указал на небо рыцарь, — другого пути просто не было!

Мади поблагодарил его за выдержку, а сам всю ночь не мог потом сомкнуть глаз. Его мучил вопрос — ведь тогда, до войны, до его поездки на юг былидругие пути! Когда, когда мы все потеряли?!

Сон ещё долго не шел к могущественному таталийскому дипломату.

В сорока лигах к западу от лагеря таталийцев, в походной палатке герцога Брохильда хозяин также готовился ко сну, но ему было ещё паршивей, чем старшему Локхеду. Он даже не знал, проснется ли утром, или его найдут с перерезанной глоткой. А спать хотелось, но из головы не шел яростный спор с генералом Вистаном. Эти крики об измене и предательстве руководства, о «собаках», которым нет дела до своего народа, о зажравшихся скотах из Эджвотера…

Его покинули все. Войска спешно отступали, в беспорядке грабили собственные обозы, бросали раненых и больных. Командующий армией генерал Вистан выехал в столицу Фолии — болотную цитадель Эджвотер, бросив герцога среди вражеской земли и предавших солдат, все более походящих на разношерстную банду мародеров.

Приняв выписанные лекарем капли, Брохильд лег на блистающую позолотой походную кровать, однако уснуть ему так и не дали.

Один из немногих оставшихся верными телохранителей откинул полог шатра и прошептал.

— К вам гость, великий герцог!

— Никакого гостя, пускай убираются все в преисподнюю, никого не хочу видеть, никого! — прошипел гнолл и, уткнувшись в сверкающую белизной подушку, зажмурился. Гвардеец ушел, но полог остался откинутым. Брохильду дуло в спину.

— Ну разрази вас небо, что ж вы ничего не можете! — возопил герцог. — Закрывать за собой что, так сложно?! — Он привстал в одном легком халате, хотел сам поправить полог шатра и тут понял, что не один.

Какой-то монах в черном хитоне стоял во входном проеме, и бледно-красный свет обеих лун среди ясного тропического неба играл на складках его одежды.

— Кто вы? — в ужасе вскрикнул герцог и, попятившись, выхватил из-за пояса кинжал.

— Твоя последняя надежда, — раздался жесткий металлический голос, и легким движением капюшон спал с головы нежданного гостя, обнажив серебристые длинные волосы человека с молодым лицом.

— Дракис?! — в серых глазах гнолла отразилась ярость. — И после всего, что произошло, вы ещё смеете вот так ко мне являться?! Нойонская погань! Заберите в ваше гнилое жерло все ваши талисманы! От них столько же проку, как от снега летом! Подонок, как ты посмел? Продали меня?! Отвечай, мразь! Продали, списали меня, это после всего, что я для вас делал?!

Брохильд был в ярости и не контролировал себя, он бросился бы на моргула с кинжалом, если бы не страх, въевшийся ему в кожу и в кровь. Страх, который поселялся в каждом, кто имел дело с нойонами.

— Ты закончил? — неторопливо поинтересовался моргул и, пройдя по шатру до внутреннего столика, присел на позолоченную, покрытую синим бархатом скамью.

— Твоя речь, вся эта эмоциональная чушь меня пугает… Мне становится жаль того времени, что я потратил, чтобы добраться сюда. Вообще-то они хотели дать тебе шанс, — после некоторой паузы добавил он, ставя на стол допитый бокал, — но если тебя это совсем не интересует, что ж, я уеду и не буду тебе мешать. Ты ведь на коне, тебе помощь в обузу, ты великий герцог великой страны? — в голосе Дракиса был лишь вопрос, без издевки. Лицо оставалось серьезным, он давал Брохильду время самому осознать всю ничтожность своего положения.

— Что ты сказал? Шанс? Какой шанс, какой шанс может сейчас у меня быть?! Вистан уже на полпути в Эджвотер. Он мчится туда с вестью о моей измене. Я скоро перестану быть герцогом и стану трупом, вы ведь этого хотели, этого?! — Брохильд, утирая слезы с собачьей морды, осел на кровать.

— Нет, конечно, и помни, у тебя есть шанс не только остаться герцогом и усмирить всех твоих врагов, но и получить такое могущество, о каком не мечтал прежде ни один правитель Фолии!

Брохильд поднял свою собачью голову с красными от слез глазами.

— А сделать для этого нужно всего ничего, — Дракис извлек из складок плаща свиток и дал прочесть герцогу.

— Подписать это не так сложно, одна твоя закорючка и несколько капель крови, по старой традиции, и все твои печали, вся эта мерзость, происшедшая в твоей жизни в последнее время, все исчезнет, как страшный сон. Навсегда исчезнет, понимаешь?! — Дракис говорил четко и уверенно. Брохильд с жадностью развернул свиток и впился в тексты, написанные красивым древнефолийским шрифтом. Когда через несколько минут он положил его рядом, все было ясно. Он понял, почему нойоны сначала обласкали его, а потом помогли таталийцам, почему так быстро рухнуло управление армией, и почему предал Вистан. Прошлое прояснилось, но будущее по-прежнему было весьма туманно.