Беларусь. Памятное лето 1944 года (сборник)

Бобруйская группировка противника была окончательно окружена 27 июня, на четвертый день наступления. При этом часть ее была окружена на восточном берегу Березины еще вечером 26 июня, а вторая – в самом Бобруйске вечером 27 июня. Но советский 1-й танковый корпус 27 июня безуспешно пытался ворваться в Бобруйск. В первой половине 28 июня была предпринята еще одна попытка. Потеряв 20 танков, 15-я танковая бригада перешла к обороне.

Бывший командующий 65-й армией П. И. Батов писал, что приказ Ставки ВГК перебросить 1-й танковый корпус на Минское направление передал ему по телефону К. К. Рокоссовский вечером 28 июня [1, с. 412]. Но комдив 356-й дивизии М. Г. Макаров получил информацию об этом еще утром на командном пункте 1-го танкового корпуса, куда прибыл для согласования действий. Таким образом, приказ Ставки лишал 65-ю армию ее единственного подвижного соединения и, по сути, являлся ошибочным. Тем самым советское командование не только оставило 356-ю дивизию один на один с 40-тысячной группировкой немцев, но и фактически способствовало тому, чтобы они решились на прорыв.

Отход 1-го танкового корпуса начался в 20:00, еще засветло, и противник это заметил. В это время 9-й полевой армией командовал ветеран «корсунь-шевченковского котла» Н. фон Форманн, сменивший 27 июня генерала X. Иордану [5, с. 498]. В связи с отходом советского танкового корпуса в 21:00 в Бобруйске было созвано совещание немецкого командного состава, на котором был зачитан приказ о начале в 23:00 прорыва гарнизона из города.

Численная оценка немецкой группировки в историографии противоречива. У П. И. Батова указана цифра 40 тыс. [1, с. 412–413]. В немецкой историографии говорится о 70 тыс. человек [3, с. 226]. Вероятно, эта цифра включает соединения и в котле на восточном берегу. Дело в том, что советский 9-й танковый корпус перехватил лишь автомобильный мост. Железнодорожный мост, расположенный южнее, оставался в руках противника. Поэтому части Вермахта могли переправиться в Бобруйск. В советской же историографии отмечалось, что группировка немцев на восточном берегу была полностью окружена, и это, как мы видим, не соответствует действительности.

К. К. Рокоссовский и П. С. Болдырев упоминают о группировке более 10 тыс. немецких солдат [8, с. 261]. В отчете 65-й армии численность окруженных в Бобруйске – 15 тыс. [12, л. 10]. На полдень 28 июня, по воспоминаниям коменданта штаба 383-й дивизии фон Борха [7], в городе было около 30 тыс. солдат. Таким образом, оценка группировки в 40–50 тыс. на вечер 28 июня является, по нашему мнению, наиболее объективной.

В результате в ночь на 29 июня под Бобруйском сложилась достаточно тяжелая для советских войск обстановка. С северо-запада город прикрывала лишь 356-я дивизия, которая должна была в одиночку сдерживать всю бобруйскую группировку противника [14, л. 97]. Дивизия к тому моменту располагала тремя стрелковыми полками двухбатальонного состава, численность рот составляла 60–70 человек [17, л. 50 об.]. Согласно приказу штаба 65-й армии, в 1185-м полку был создан штурмовой батальон, в который вошли лучшие бойцы дивизии [18]. 1185-й полк оборонял станцию Мирадино. Севернее оборонялся 1181-й полк, а у Березины находились позиции 1183-го полка. Таким образом, ослабленные полки приняли на себя главный удар.

Комдиву 356-й М. Г. Макарову был обещан огонь реактивных установок по Бобруйску, после чего дивизии следовало наступать на город. Но приказ на открытие огня не был отдан [17, л. 51].

В 01:30 29 июня, после короткого артналета, немцы численностью в 10–15 тыс. человек, при поддержке 42 танков и САУ перешли в наступление [14, л. 98]. В документах 356-й дивизии цифры указаны другие – 15–20 тыс. Штаб же 105-го корпуса докладывал: «Немцы в пьяном виде колоннами, с самоходными орудиями, имея впереди офицеров, шли напролом» [16]. Агитационная литература быстро подхватит из отчетов слова о «поголовно пьяных» немцах, шедших в ту ночь на прорыв.

Первая атака была отбита. В 02:00 противник предпринял вторую атаку и в 2:30 вышел в район огневых позиций артиллерии, которая вела огонь прямой наводкой. В советских частях остро ощущалась нехватка боеприпасов. Вскоре противник прорвался к штабу 356-й дивизии. Штаб отступает на запад, комдив же уйти не успевает и отрезан колонной противника, численностью около тысячи человек [17, л. 52]. Связь с полками потеряна. Поэтому оценить численность прорвавшейся группировки в дивизии не могли.

Нет ничего удивительного в том, что в документах 1-й мотострелковой бригады, которая вечером 28 июня устремилась на Минск, отмечалось: «В 03.00 противник силами до двух дивизий численностью до 16 тысяч человек прорвал боевые порядки 356-й дивизии, вышел на шоссе Бобруйск – Минск и овладел Сычково» [20, л. 9]. Здесь бригада и приняла бой.