Белев. Материалы к истории

Егоров, который был среди них и сыграл в этой печальной истории чуть ли не главную роль, помимо своей воли, благоразумно решил из двух зол выбрать меньшее, т. е. не ждать, когда его узнают, а самому заявить и безусловно, только о самом себе, а потому на его голову и пал весь удар взыскания, но оставили в училище лишь в воздаяние мужества без страха смотреть в глаза опасности и благородства по сравнению со за его спиною товарищами. Но все-таки перевели его в 3-й разряд по поведению (это ведь перед самым выпуском из училища), грозили выпустить по третьему же разряду. Выдержав все выпускные экзамены по 1-му разряду, Егоров решил до производства в офицеры уйти из училища вольноопределяющимся, дабы всю жизнь не носить позорного клейма в послужном списке, где вносится разряд окончания училища, без пояснения, без оговорки, по слабоумию ли не кончил аттестованный училища по 1-му разряду, или по поведению. Надо отдать справедливость начальству юнкера Егорова, – оно постаралось его понять, уговорило остаться в училище и пошло навстречу. Довольно скоро он был переведен во 2-й разряд, а потом немедленно и в 1-ый, но коему и выпущен в подпоручики 12-го июля 1914 года, т. е. перед войною, окончив полный трехгодичный курс училища. История со снарядом, таким образом, прошла для него бесследно в будущем.

Она была предана забвению, оставшись лишь в сердце виновника. В училище она перешла в легенду, передающуюся поколениями. Во всяком случае, падение 15-типудоваго снаряда в артиллерийском училище, нашумевшее тогда на весь военный Петроград, было перед войной каким-то знамением времени, как бы предсказанием – роковым явлением, кометою на небе. Теперь так многие думают.

После производства, подпоручик Егоров отправился в свою часть, в 14-й мортирный артиллерийский дивизион, с которым и выступил в поход. Стоянка дивизиона в мирное время была на западной Нольме, т. е. на границе театра военных действий, почему подпоручик Егоров и выбрал эту часть, желая обязательно сделаться участником первых же боев. Здесь подпоручик Егоров попал в свою же стихию. Выдержал первые бои у Люблина, у Сана, исходил всю Галицию, был у Кракова и близ Варшавы. За свои подвиги был награжден боевыми орденами до ордена Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом включительно.

В конце февраля 1915 года германцы на фронте Варшавского района, близ местечка Ново-Място, повели наступление и атакою отбили у нас важный тактический пункт – деревню Домоневице с господским двором на берегу реки Пилицы. Верховный Главнокомандующий Великий Князь Николай Николаевич приказал возобновить прежнее положение, т. е. деревню и фольварк Домоневице опять вернуть. Пошли пехотные части в атаку, но безуспешно. Взять Домоневице оказалось весьма трудным делом. Противник укрепился быстро и сильно, а из господского двора сделал настоящую крепость. Дом был обнесен кирпичною стеною, которой противник больше всего и воспользовался, приведя ее в сильное оборонительное состояние. В ней были устроены бойницы, поставлено много пулеметов и бомбометов, кроме же того, по обе стороны стены росли деревья довольно густо и скрывали ее, что тоже служило некоторою защитою. Начальник отряда, генерал-лейтенант Папенгут пришел к решению разбить или сделать бреши в этой стене, артиллерией. Зная подпоручика Егорова еще по предыдущим делам, он вытребовал взвод (2 гаубицы) к Домоневице из 14-го мортирного артиллерийского дивизиона, с подпоручиком Егоровым во главе.

Подпоручик Егоров, получив задачу лично от начальника отряда, непосредственно которому он был подчинен, поставил по близости, но скрытно, орудия, а себе выбрал наблюдательный пункт перед стеною, откуда сквозь деревья ее лучше всего было видно, в окопах пехоты. Пехотные же окопы на этот раз были в 200 шагах от укрепления противника, т. е. настолько близко, что германцы не решались по ним стрелять из своих пушек, боясь поражать своих же, ибо, благодаря рассеиванию падения снарядов, они все время довольствовались лишь стрельбой по нашему – тылу. Подпоручик Егоров решился стрелять, соединив свой наблюдательный пункт телефоном со своим взводом и дал команду открыть огонь, а сам начал корректировать стрельбу. Сперва делал перелеты, а потом стал попадать прямо в стену. Но тут стрельба вдруг представила большие и серьезные затруднения. Малейший недолет грозил ему самому и пехоте, сидевшей в окопах. Рассеивание снарядов и некоторая расшатанность орудий сказывалась при ночной стрельбе. При одном и том же прицеле, снаряды попадали и прямо в стену и перелетали через нее и не долетали. Несколько бомб упало сзади наших окопов. Для выполнения задачи, т. е. для разбития стены, приходилось мириться с риском, убить или похоронить самого себя и других, своих же.

Подпоручик Егоров, в 200 шагах от противника корректирующий стрельбу в бою у фольварка Домоневице.