Белфаст в марте (СИ)

- Как насчёт "кладбища"? Давно же хотели, - Уильям потянулся, закинул руки на плечи Мару, их лица оказались совсем близко, но они явно не считали это необычным. Те кто был хорошо знаком с этой парочкой знали, что в их семье любые проявления любви были нормой, никто не прятался по углам и не скрывал, если любил. Этому Уильям учился у прабабушки и прадедушки с которыми долго жил бок о бок. Теперь этому учились их дети.

- Вы читаете одну книгу на двоих? - фыркнула Валерия.

- А какой смысл читать разные если не с кем будет обсудить? - пожала плечами Мару.

Билли окутала тоска и она поспешила к себе, искать тишины там, где никто не будет ни о чем напоминать.

***

День подошёл к концу, и стоило закрыться за спиной Билли двери в спальню, как стало казаться, что нет в доме никого. Ни Уильяма, ни прадедушки, ни папы. За несколько дней комната превратилась в лазарет, но за этот один день Билли забыла зачем нужны все эти таблетки, ампулы и для чего на тумбочке у кровати градусник. Она была переполнена родным домом, в голове звучала знакомая с детства мелодия, от волос пахло полевой травой. Билли покрутила в руках айпод, подключённый к колонкам и забила название старой мелодии. Поиск выдал несколько версий в разной обработке, но уже третья оказалась той самой. Это играло из прабабушкиной магнитолы в их доме на виноградниках, где теперь живут Мару и Уильям. Под эту мелодию Билли танцевала, стоя на кухне, где вся мебель была деревянной, побелённой. В вечно открытое окно (прабабушка не терпела закрытых окон) дул тёплый пропитанный солнцем ветер и что-то вроде счастья вдыхалось вместе с воздухом.

Билли стояла у открытого настежь окна и слушала старую песенку. По её лицу катились слезы тоски, самые мерзкие, невыплаканные. Такие слезы будто накапливаются годами на отдельный счёт, за каждое хорошее о чем потом можно потосковать. За все прочитанное, увиденное, пережитое или нафантазированное. А потом стоишь перед открытым окном в выстывшей комнате, слушаешь песню из детства и выплакиваешь за один раз весь долг тоске.

- Помогла тебе Пандора? - спросил Хавтер. На этот раз он не сидел за столом, он стоял напротив распахнутого окна.  

- Не знаю. Если ты про то, что внутри, то там не пусто. Но что там я не знаю. Она как будто в меня доверху налила желание, а чего желаю, я ещё не поняла..

 - Тебе лучше?  

- Мне тоскливо. Давно так не тосковала.  

- Хорошо. Хорошее дело тосковать. С днём рождения, mi amor.  

- Gracias, - шепнула в ответ Билли. Хавьер вышел из комнаты.  

 Он вошёл и стало тихо.

Билли обернулась, перед закрытой дверью стоял Ксавье, с испуганным лицом ребёнка, который все время косячит, больше не хочет, но поделать ничего не может. Ксавье смотрел прямо в глаза, будто раздевал с порога.

-Ты хочешь лишить меня и этой комнаты тоже? - спросила Билли. Он молчал, лицо приобрело немного жесткое выражение, он ухмыльнулся. Билли покачала головой, сколько можно?..  - Можешь не говорить. Я слишком устала, чтобы обсуждать что-то.

Они продолжали стоять так, даже ветер завывать перестал, чтобы не нарушить тишину, музыка не в счёт.

 - Я ничего не хочу, - наконец ответил он. - Я же уже получил, что хотел.

- О чем ты? - Билли наклонила в его сторону голову, будто хотела лучше слышать. Она стояла к нему спиной, все так же у окна, но его движения определяла кожей, будто была настроена на него.

- Я получил то, что хотел, - повторил он и встал у неё за спиной, Билли поморщилась от отвратительных мурашек пробежавших от макушки до пяток.

- О чем ты?

- О твоём абсолютном согласии, - сказал он и положил подбородок на её плечо. Билли чувствовала запах его кожи, ругала себя за то, что хорошо его помнит.

- О чем ты?

- Даже если тут ты не согласна, - он постучал её по лбу. - Тут ты согласна абсолютно, - его рука пробежала вдоль её тела. «Какой глупый шаблон!» - пронеслось в голове Билли. Она и не думала, что его рука всё-таки скользнёт ниже и остановится на обнаженном бедре под легкой тканью платья. - Считай, что я тебя завоевал.

- Зачем тебе это? - хрипло спросила Билли. Ксавье не удержался, повернул голову и поцеловал её шею. За эту секунду, что они так стояли в нерушимой тишине и вседозволенности, он хотел сделать как можно больше из того, что ему было недоступно в течении дня.

- Завоевать тебя? - его губы поднялись по шее вверх к нежной коже за ухом.