Бельфеддор

В другое время царь пришел бы в дикую ярость от такой дерзости. Но сейчас, когда над всем Черным Югом гнетом нависло тягостное ожидание чего-то неведомого, страшного, такая просьба могла лишь встревожить.

Метанга поднялся на верхнюю террасу дворца. Ожидавший его человек средних лет в золотистой накидке жреца поклонился своему повелителю.

– Зачем ты хотел видеть меня, Хабанга? – спросил царь.

– Взгляни, мой повелитель.

Жрец указал в сторону полудня. Устремив взгляд в указанном направлении, Метанга увидел кровавое зарево над джунглями. При полном безветрии что-то невидимое сокрушало деревья, взметая их в воздух, словно над джунглями бесновался ураган.

– Что это? – встревожился Метанга.

– Тень надвигается на нас, – с трепетом произнес жрец. – Скоро она будет здесь и уничтожит твой город, повелитель.

– Созови всех жрецов, – приказал царь. – Пусть призовут богов и остановят Тень.

– Жрецов нет в городе, – ответил Хабанга. – Остались лишь несколько младших служителей. Это измена, повелитель. Гованга и остальные приняли темную веру. Это они и ногарские чародеи привели Тень на нашу землю и выпустили Зло из Тьмы.

– Значит, война ногаров пришла и к нам, – обреченно произнес царь, глядя на приближающееся зарево.

Повернувшись к Хабанге, он приказал:

– Забирай всех жрецов, что остались верны нашим богам, и веди их в Токкато. Ты знаешь этот ногарский город в Сердце джунглей?

– Да, – кивнул Хабанга. – Тот, что белые чужеземцы побережья и некоторые ногары еще называют Дохарос.

– Именно он, – подтвердил Метанга. – Там еще сильна старая вера. Скажи тамошним жрецам, что пришло время битвы. Пусть они готовятся встретить Тень.

– А как же ты и остальные, повелитель?

– Уходи. А мы примем последний бой. Эй, слуги! Собрать всех воинов, что есть в городе!

Хабанга больше не посмел возражать повелителю Собрав немногочисленных священнослужителей оставшихся верными культу старых богов, он повел их звериными тропами в сторону заката, к Сердцу джунглей. Они были уже далеко, когда на город правителя Акатании обрушилась злая всесокрушающая мощь. Это не был ураган, воздух по-прежнему оставался недвижим, не тревожимый ни единым дуновением ветра. Неведомая и невидимая сила ударила в деревянный тын, окружавший город высокой стеной, и в считаные мгновения разбила его в щепки, сбросив на землю воинов. Словно невидимый вал катился вперед, сокрушая все постройки. Воины, призванные царем на оборону города, в страхе бросали оружие и разбегались прочь. Горожане в панике метались по улицам в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Плач детей, стенания женщин, вой перепуганной скотины – все сплелось в единый вопль отчаяния обреченного города.

А грозная сила неудержимо наступала невидимой стеной, уничтожая строения и безжалостно растаптывая людей.

Лишь царь Метанга стоял на террасе своего дворца и, размахивая боевым топором, яростно кричал в ночь:

– Я не покорюсь Тени!

Его крик оборвала невидимая лавина смерти, сокрушившая дворец.

* * *

На рассвете Бельфеддора разбудил стук в дверь.

– Кого там еще принесло? – недовольно пробурчал он, протирая глаза.

– Хватит дрыхнуть, – тут же послышался голос демона. – У парня, который торчит за дверями, наверняка важные известия.

– Тебе-то откуда знать?

– Мы не первый день знакомы, пора бы уже уяснить, кто я есть, и доверять моим предчувствиям.

Стук повторился.

– Войди, – разрешил Бельфеддор.

В комнату вошел солдат его отряда.

– Капитан Бельфеддор, прибыл гонец, тебя вызывает комендант крепости, – сообщил воин.

– Пусть сообщит коменданту, что я скоро буду.

Воин скрылся за дверями. Облачаясь в доспехи, Бельфеддор проворчал:

– Это и есть важные известия?

– А часто ли нас вызывает к себе комендант, да еще в такую рань? – отозвался демон. – Случилось что-то очень серьезное, я это нутром чую.

– Какое может быть нутро у бесплотного духа? – отмахнулся Бельфеддор.

– За столько лет ты ничуть не изменился, все так же ворчлив и недоверчив, – заметил демон.

– Можно подумать, что изменился ты, – усмехнулся воин.

Покинув свою комнату, Бельфеддор вышел из казармы и призывно свистнул. Из конюшни тотчас появился Мрак. За последние годы вороной гиппарион научился несколько сдерживать свой злобный нрав и позволял конюхам седлать себя – но не более того. На зов хозяина он всегда выходил сам, ни один из конюхов не осмеливался прикоснуться к его поводу, опасаясь быть растоптанным.

Вскочив в седло, Бельфеддор выехал со двора и направился к крепости. Вот уже более семи лет он состоял на службе в императорской армии и за свои ратные доблести заслужил чин капитана, получив в подчинение отряд в полторы сотни клинков. Все семь лет на побережье шла непрекращающаяся война. То и дело на окрестные ногарские поселения нападали чернокожие племена, безжалостно вырезая жителей, в городах же появлялось все больше бродячих жрецов, проповедовавших скорый приход новой веры, волнуя народ и провоцируя массовые побоища. Работы хватало и для мечей, и для кулаков – на радость злобному воинственному демону.