Белгравия

– Нет, муж оставил свое прежнее занятие и стал компаньоном мистера Кьюбитта и его брата. Когда мы вернулись из Брюсселя, вскоре после того сражения, братьям Кьюбитт необходимо было найти пайщиков, и мистер Тренчард решил им помочь.

– Сам мистер Томас Кьюбитт? О боже! Полагаю, тогда он уже не был корабельным плотником?

Анна решила не обижаться и спокойно продолжила беседу:

– К тому времени он уже занялся строительством. Они с братом Уильямом искали средства на постройку Лондонского института на Финсбери-Серкус, и как раз тогда они встретили мистера Тренчарда. Он предложил Кьюбиттам помощь, и они втроем начали совместное дело.

– Я помню открытие института. Нам показалось, что он великолепен.

Насмехалась ли над ней леди Брокенхёрст? Трудно было сказать, искренне ли восхищается собеседница Анны или просто играет с ней, преследуя какие-то собственные цели.

– После этого они вместе работали на строительстве новой площади Тэвисток-сквер…

– Для свекра нашей хозяйки!

– На самом деле там участвовало несколько пайщиков, но основным действительно был герцог Бедфорд.

– Я хорошо помню, какой это был успех, – кивнула леди Брокенхёрст. – А потом, видимо, последовала Белгравия, для маркиза Вестминстера, который, должно быть, богаче Креза – благодаря Кьюбиттам и, как я теперь понимаю, вашему мужу. Как удачно все для вас сложилось! Наверное, вы устали от домов вроде этого? Ведь их в ведении мистера Тренчарда так много!

– Очень приятно видеть, как в новые дома вселяются люди, после того как уберут строительные леса и грязь.

Анна пыталась вернуть разговор в спокойное русло, но леди Брокенхёрст не сдавалась.

– Какая замечательная история! – воскликнула она. – Вы воистину дитя новой эпохи, миссис Тренчард. – Она засмеялась, но тут же опомнилась. – Надеюсь, я вас не обидела?

– Ничуть.

Анна прекрасно понимала, что леди Брокенхёрст ее провоцирует, – возможно, потому, что знает об увлечении своего сына Софией. Другой причины быть не могло. Анна решила расставить точки над «i» и выбить у собеседницы почву из-под ног.

– Вы правы, нынешние успехи мистера Тренчарда не объясняют нашего присутствия на том балу. Армейскому интенданту обычно не выпадает возможность вписать свое имя в список гостей на приеме у герцогини, но мы состояли в дружбе с любимцем вашей сестры, и он устроил нам приглашение. Возможно, это выглядело не вполне прилично, но на грани войны город живет по несколько иным правилам, нежели те, что действуют в гостиных Лондона в мирное время.

– Не сомневаюсь. И кто же был этот любимец? Я его знаю?

Анне стало намного легче, потому что разговор наконец-то достиг цели, ради которой затевался. И тем не менее она не представляла, в каком направлении вести его дальше.

– Ну же, миссис Тренчард, не скромничайте! Скажите, прошу вас!

Лгать не было смысла, ибо леди Брокенхёрст прекрасно знала, что должна ответить Анна.

– Да, вы очень хорошо его знали. Это был лорд Белласис.

Имя повисло между ними в воздухе, как зловещий меч из греческого мифа. Нельзя сказать, что леди Брокенхёрст потеряла присутствие духа, ибо подобное ей не грозило даже на смертном одре, но она оказалась не готова услышать имя Эдмунда, произнесенное вслух этой выскочкой. Она думала, будто все знает про свою собеседницу, но оказалось, что это далеко не так. Несколько секунд потребовалось графине, чтобы прийти в себя. Пока она медленно пила чай, царило молчание. Анна вдруг почувствовала прилив жалости к этой печальной, сдержанной женщине, столь же суровой к себе, как и к окружающим.

– Леди Брокенхёрст…

– Вы хорошо знали моего сына?

Анна кивнула:

– По правде говоря…

В этот момент появилась хозяйка:

– Миссис Тренчард, вы не хотели бы…

– Простите меня, дорогая, но мы с миссис Тренчард беседуем.

Герцогиню отчитали, словно нерадивую горничную, которая не успела вычистить камин к возвращению хозяев. Не проронив ни слова, герцогиня Бедфорд лишь кивнула и удалилась. Леди Брокенхёрст подождала, пока они снова не окажутся одни.

– Так о чем вы говорили?

– Я только хотела сказать, что моя дочь знала лорда Белласиса лучше, чем я. В то время страсти в Брюсселе накалились в ожидании войны. Город был полон молодых офицеров и дочерей старших командиров. А также мужчин и женщин, которые приехали из Лондона, чтобы увидеть все своими глазами.

– Как моя сестра и ее муж.

– Именно. В то время повсюду царило ощущение неопределенности. Никто не знал, что будет дальше: триумф Наполеона и порабощение Англии или, напротив, победа британского оружия. Нехорошо так говорить, но именно неизвестность и порождала ту особую атмосферу, будоражащую и пьянящую.

Собеседница кивнула:

– И главное, в воздухе витало понимание того, что некоторые из этих улыбчивых, очаровательных молодых людей, салютующих на парадах, разливающих вино на пикниках и вальсирующих с дочерями командиров, могут не вернуться домой. – Тон леди Брокенхёрст был ровным, но легкое дрожание голоса выдавало волнение. Как хорошо понимала ее Анна! – Да?

– Абсолютно верно.