Белгравия

По правде сказать, Амос Тёртон не был лишен совести. Он много лет честно прослужил в семье и испытывал по отношению к хозяевам некоторую преданность. Мелкие кражи, которыми он занимался на пару с миссис Бэббидж, этой преданности не умаляли. Да, Тёртон продавал излишки провизии налево, однако считал это одной из законных льгот, сопутствующих его должности. Но отпирать столы и копаться в вещах хозяина – совсем иное дело. С другой стороны, с возрастом Тёртон начинал подумывать об уходе на покой, но его сбережения оказались существенно меньше, чем он рассчитывал накопить к этому периоду жизни. Он привык к определенному комфорту и не намеревался отказываться от него и в будущем. Поэтому, когда Джон снова обратился к нему, дворецкий был готов выслушать его предложение.

– У меня мало времени, – сказал Джон, теряя терпение. Либо у этого человека есть что сказать, либо нет. Зачем темнить?

– А как насчет денег?

– Не беспокойтесь. – Белласис выразительно закатил глаза, словно говоря, что это самая простая часть дела. – Они здесь. – И похлопал себя по карману черного пальто. Уточнять, что деньги появились у него только сегодня, по дороге в паб, он не стал.

– Мне удалось кое-что найти, – начал Тёртон и полез в карман. Джон наклонился вперед, увидев, как дворецкий извлек на свет божий старый пожелтевший конверт. – Он лежал в одном из маленьких ящиков стола, которые запираются отдельными ключами.

Джон ничего не сказал. Какое ему дело до подробностей?

– В этом письме упоминается некий ребенок по имени Чарльз. – (Теперь Джон выпрямился и стал слушать внимательно.) – В письме сказано, что мальчик хорошо успевает на уроках закона Божьего и что это должно порадовать мистера Тренчарда.

– На уроках закона Божьего?

– Да, – подтвердил Тёртон. – Опекун Чарльза также выражает надежду, что его подопечного ждет успешная карьера в Церкви. Мальчик проявляет способности к учению. Во всяком случае, занимается прилежно. Кроме того, автор письма рассчитывает на совет мистера Тренчарда касательно того, какие следующие шаги ему следует предпринять в отношении своего подопечного, поскольку уже подоспело время.

– Ясно, – сказал Джон и в раздумье почесал затылок.

Тёртон выждал несколько секунд, чтобы добиться наибольшего эффекта, и объявил:

– Письмо подписано преподобным Бенджамином Поупом, но мальчик – не его сын.

– Почему вы так считаете?

– Есть нечто такое в манере, с которой он описывает мистеру Тренчарду успехи молодого человека. Словно бы это отчет, который составляет наемный работник.

– Но я думал, что за советом к мистеру Тренчарду обратились, только когда Чарльз Поуп впервые приехал в Лондон, пытаясь найти применение своим способностям в коммерческой сфере. Разве не так звучала история их знакомства? А теперь вы рассказываете мне, что Тренчард интересовался Поупом, то есть получал о нем сведения, еще с тех пор, когда тот был ребенком, так?

– Выходит, что так, сэр, – кивнул Тёртон.

– Покажите!

Джон хотел взять письмо, но Тёртон оказался проворнее и крепко ухватил конверт своими худыми руками. Дворецкий был не из тех, кого можно легко провести, и мистеру Белласису он доверял лишь до определенного предела. Тёртон хотел получить свои деньги, причем немедленно.

– Положите письмо на стол, а я положу деньги, – предложил Джон. – Идет?

– Конечно, сэр, – улыбнулся Тёртон, опустив письмо на скатерть, но крепко прижав его сверху рукой.

Он внимательно проследил за тем, как Белласис вытащил из кармана толстую пачку банкнот и пересчитал их под столом: двадцать фунтов – такая цена была установлена за любую существенную информацию о Чарльзе Поупе. Такими деньгами не стоило размахивать в любом публичном заведении, а уж в «Лошади и груме» – тем более. Завсегдатаи этого паба были способны убить и за гораздо меньшую сумму.

Джон незаметно подвинул деньги к Тёртону.

– Благодарю вас, сэр, – ответил дворецкий, убирая руку.

Джон открыл конверт и стал, чуть шевеля губами, просматривать содержимое, желая проверить полученные от Тёртона сведения. Он и впрямь получил доказательство того, что Чарльз Поуп был связан с Тренчардом за много лет до начала их деловых отношений; свидетельство того, что молодой человек рассказывает не все – конечно, если предположить, что он сам знает всю правду. Джон только сейчас начал подозревать, что Чарльз Поуп – внебрачный сын Тренчарда, но ему уже казалось странным, что эта мысль не пришла к нему раньше. Он перевернул письмо, потом осмотрел конверт.

– А где другая страница? – спросил он, глядя на Тёртона.

– Вы о чем это толкуете, сэр?

– Не дерзи! – Пережитый ранее стыд усилился под действием бренди, и Джон подошел опасно близко к тому, чтобы сорваться на крик. – Мне нужна первая страница. Та, где адрес отправителя. Где живет преподобный Бенджамин Поуп?

– Ах вот что, сэр, – с извиняющимся видом улыбнулся Тёртон. – Боюсь, та страница будет стоить еще двадцать фунтов.

– Еще двадцать фунтов! – Джон чуть не вскочил со своего места. Возглас его оказался таким громким, что половина присутствующих в пабе повернули голову.