Белинда

Больше ни единого упоминания о Белинде, нет ничего и о школе, в которую ее должны были отдать. Совершенно очевидно, что она всего лишь статистка в этой драме из красивой жизни. Но неужели никто не заметил, когда именно она ушла со сцены?

22

Я долго лежал в кровати, размышляя о том, что же делать дальше. Процесс познания и восприятия всегда проходит через несколько этапов. Но самое неприятное состояло в том, что ответ на один вопрос тут же рождал другой вопрос, и теперь я был заинтригован даже больше, чем тогда, когда абсолютно ничего не знал о Белинде. И сейчас я боялся за нас обоих гораздо сильнее, чем раньше.

Для того чтобы спасти нас, чтобы принять решение, о котором она мне говорила, я должен был понимать все от и до. Я не мог просто взять и пойти домой, притворившись, что нашел выход. Я не мог просто взять и обнять ее, притворившись, будто мне наплевать на то, что заставило ее отказаться от Беверли-Хиллз, «Юнайтед театрикалз» и всего остального.

Что касается школы в Швейцарии, я был уверен: это чистой воды прикрытие.

Но мне необходимо было узнать больше.

Я поднял трубку и позвонил Дэну Франклину в «Беверли Уилшир», чтобы сообщить ему номер телефона в «Сен-Франсе», а затем в течение пяти минут попробовал решить для себя вопрос, способен ли я солгать в телефонной беседе.

Я хочу сказать, что телефонные лгуны несколько отличаются от тех, кто врет, глядя вам прямо в глаза. А потому попытка не пытка.

Я позвонил в Нью-Йорк издателю биографии Бонни и назвался Алексом Флинтом, агентом из Сан-Франциско, который, по просьбе клиента, хочет нанять автора для создания биографии одной знаменитости. Я навешал кучу лапши на уши издателю, что заняло у меня пятнадцать минут, но все же выудил нью-йоркский номер телефона авторши биографии Бонни и тут же ей позвонил. Итак, лиха беда начало.

— Ах да, помню-помню. Биография Бонни была полным дерьмом. Я могу состряпать что-нибудь и получше. Я работала для «Вэнити фэйр», «Вог», «Роллинг стоун».

— Вы себя недооцениваете. Книжка вполне солидная. Только одно упущение. В том, что касается Белинды, дочери Бонни. А что сталось с этой маленькой девочкой? Она ведь будет продолжать сниматься в кино?

— Они зациклены на том, чтобы оградить малышку от лишних пересудов. Богиня обещала уделить мне пять минут лишь после того, как я клятвенно заверила ее, что выведу девочку из игры и в книге не будет никаких кадров из «Конца игры».

— Вы имеете в виду «Юнайтед театрикалз»?

— Да и саму Большую Мамочку, у которой, похоже, совсем крыша съехала, по крайней мере на тот момент, когда я ее видела. Странно, что она тогда не пошла прямо по луже на заднем дворе!

— И вы никогда не видели дочь?

— Не-а. Ее упрятали в какую-то школу в Европе. Как они сказали. Но видели бы вы тот материал о девочке, что мне пришлось вырезать!

— Надо же! И что за материал?

— Куча всего из европейских газет. А вы видели рекламу шампуня, в которой она снялась вместе со своим папочкой, когда ей было восемь? Они оба голые выходят из прибоя на Миконосе? Весьма смело. Но они даже не позволили мне упомянуть о Джи-Джи. Это ее отец. А в тринадцать она в Париже на рождественских каникулах две недели крутила роман с арабским принцем. Фотографы по всему городу ходили за ними по пятам. Но самое пикантное было раньше. Именно девочка вызывала Бонни «скорую» всякий раз, когда у той случался передоз. А в девять вызволяла мамашу в Лондоне из кутузки, когда ту прихватили за наркоту. И именно Бонни чуть было не свалилась вместе с ней на машине со скалы прошлым летом на Сент-Эспри!

— Похоже, та еще мамаша…

— Ага. Белинда тогда перехватила руль и в последний момент врезалась в гору. И группа туристов, обожающих бродить по греческим развалинам, все видела. Бонни бежит к перилам, пытается перепрыгнуть и орет на малышку: «Почему ты меня остановила?!» Гид тогда еще ее еле сдержал. Все итальянские газеты только об этом и писали. После того случая туристов на греческие развалины на Сент-Эспри больше не пускают.

— Неудивительно, что они хотят, чтобы все было шито-крыто.

— Да уж, реальная стирка Мамочкиного грязного белья в прайм-тайм! Но мне не следовало так уж рвать задницу за какое-то паршивое пятиминутное интервью с зомби. Она вполне могла читать ответы по карточкам-шпаргалкам. Нечего сказать, поимели они меня тогда!

— А когда малышка вернулась в Швейцарию?

— Без понятия. А что за крупное дело вы хотели мне предложить? Кто ваш клиент?

— Ах да! Фрэнки Дейвис, дрессировщик эпохи немого кино, умирает как хочет рассказать свою историю, настоящую милую ностальгическую историю. Он обещает пятьсот долларов авансом и процент с каждого проданного экземпляра.

— Вы что, издеваетесь надо мной?! Позже перезвоню. — И с этими словами она бросила трубку.

Так что врать оказалось даже легче, чем я думал.