Белинда

Я долго не могла оправиться от шока и лежала в темноте, не в состоянии подняться, но тут в дверях появилась Триш. Если она и знала, что Марти был у меня, то ни слова не сказала. Она сообщила мне, что бракосочетание назначено на субботу, так как мама хочет, чтобы оно состоялось немедленно, и что дядя Дэрил уже вылетел из Далласа и прибудет после полудня.

— Думаю, тебе надо уехать в Европу, — вздохнула Триш. — Думаю, тебе надо пойти в школу.

— Я не хочу уезжать в Европу, — отрезала я. — И я не хочу ходить в школу.

Триш кивнула и сказала, что мне надо вернуться домой, чтобы подобрать платье для торжественной церемонии, и что она советует ничего не говорить дяде Дэрилу о «Шато Мармон».

Итак, мне пришлось пройти через все. Но я выдержала и свадебную церемонию, и безумную неделю, которая ей предшествовала. Я всем улыбалась и хорошо играла свою роль. На самом деле дяде Дэрилу было не до меня, и он даже не поинтересовался, где я была, так же как и все остальные. Но в светской беседе с гостями во время приема я говорила, что собираюсь поступать в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе и рассчитываю успешно сдать экзамены.

Само бракосочетание оказалось дорогим товаром. Таблоиды предлагали не меньше тридцати тысяч долларов за любую фотографию, сделанную на прилегающей к дому территории. А полиция потратила чертову уйму времени, сдерживая толпы людей, заблокировавших улицы. Мама смотрела на Марти влюбленными глазами. Я не видела ее такой с тех пор, как она рассталась с Леонардо Галло. Она не просто буквально повисла на Марти — нет, она не видела никого вокруг, кроме него. И в тот день оба выглядели замечательно.

Но, Джереми, скажу тебе одно: вся церемония бракосочетания была сплошным фарсом. Священник был ярким представителем поколения детей цветов из далеких шестидесятых, хотя и слегка переросшим ребенком. Ну, представляешь, этакий длинноволосый пятидесятилетний парень, который живет в Биг-Сюр или типа того и получил свидетельство священнослужителя по почте, да и сама церемония была невообразимо пошлой: с вином, которое пили из одного бокала, с венками из цветов на головах и прочей хренотенью. Я хочу сказать, что если бы дело происходило на поляне в лесу, то ради бога. Но когда гости, прогуливающиеся под апельсиновыми деревьями, обмениваются фразами вроде: «Мы говорим о пакетном соглашении», «А какова чистая прибыль?» — это смех, да и только. Дядя Дэрил отвел меня в сторонку и сказал, чтобы я не переживала по поводу денежной стороны дела. Оказывается, Марти подписал добрачный контракт, но в основном для маминого спокойствия, поскольку он вряд ли имеет законную силу.

— По правде говоря, она совсем потеряла голову из-за этого итальяшки из Нью-Йорка, — заявил мне дядя Дэрил. — Но не беспокойся, он ее не обидит. Уж я об этом позабочусь.

Я поняла, что больше не выдержу. Я пошла к себе, чтобы хоть чуть-чуть передохнуть в одиночестве, но обнаружила в своей комнате Триш с Джилл, которые прятались там от гостей. И Триш сообщила мне, что в конце недели они с Джилл уезжают в Даллас.

— Мы ей больше не нужны, — сказала мне Джилл. — И мы уже чувствуем себя здесь лишними.

— Пора уже и о себе позаботиться, — добавила Триш.

Она рассказала мне, что Дэрил обещал им помочь открыть бутик в Далласе, а фактически дает на это приличную сумму. Мама тоже собирается финансировать их магазин. Узнав об их отъезде, я почувствовала себя полностью раздавленной. Сент-Эспри остался в прошлом, но, когда они действительно уедут, эта страница моей жизни будет окончательно перевернута.

Я вспомнила слова Марти, что без них он останется один в нашем доме. Но я тоже не собиралась оставаться. Я была не в состоянии здесь находиться. Вот только сейчас я не могла об этом думать. Мне мешала музыка, доносившаяся с патио, и гости, точно зомби, бесшумно бродившие по устланным коврами комнатам. Нет, пожалуй, пора уходить отсюда.

— Белинда, поехали с нами в Даллас, — сказала Триш.

— Бонни никогда ее не отпустит, — заметила Джилл.

— Еще как отпустит. У нее молодой муж, и она вполне счастлива. Солнышко, поживи с нами немного в Далласе.

Но я понимала, что не смогу. Что мне делать в городе, который находится в пятнадцати тысячах миль от побережья?! Ходить по магазинам или видеосалонам? Изучать английскую поэзию в Южном методистском университете?

День обернулся сплошным кошмаром, но худшее было впереди.

Когда Триш с Джилл снова смешались с толпой, я решила переодеться и пойти куда глаза глядят. Но тут в комнату вошел Марти и запер за собой дверь.

— Вечер закончился, и гости разъезжаются по домам, — упав в мои объятия, сказал он и продолжил: — Обними меня, мое солнышко, обними меня!

— Марти, сегодня же твоя брачная ночь, — попыталась сопротивляться я. — Нет, это невыносимо, просто невыносимо.

— Солнышко, подари мне хотя бы минуту, — взмолился Марти и принялся осыпать меня поцелуями.

И тогда я, не сняв вечернего платья, выбежала во двор и села в один из отъезжающих лимузинов.