Белинда

— Конечно знаю. Полные придурки. Пришли с телевидения. Говорю же тебе, Джер, телевидение загнивает. Тот же Морески — режиссер «Полета с шампанским» — мог бы действительно далеко пойти, если бы не связался с телевидением.

— А у тебя, случайно, нет какой-нибудь пикантной истории о ком-нибудь из них? Семейные проблемы, пропавшие или убежавшие из дома дети и все такое…

— Джер, а тебе-то зачем? — удивился Алекс.

— Алекс, я серьезно. Может, ты что-нибудь слышал? Ну, сам знаешь, об исчезнувших подростках или типа того.

— У Эша Ливайна трое мальчишек, но, насколько мне известно, хорошие парни. У Сидни Темплтона вообще нет детей. Есть, правда, пасынок, с которым они играют в гольф. Но к чему эти вопросы?

— А как насчет Морески?

— Только приемная дочь — ребенок Бонни, но девочка сейчас учится где-то в Швейцарии. Наслышан о ней от Сьюзен Джеремайя.

— Что ты имеешь в виду?

— Сьюзен снимала малышку в том фильме, что показывала в Каннах. Сьюзен была без ума от нее, хотела занять в телефильме, но девчушка заперта в женском монастыре там, в Швейцарии, и никто не может до нее добраться. Сьюзен была в жуткой ярости.

Я даже наклонился вперед от волнения. В голове зазвучал сигнал тревоги.

— Что, та самая малышка, о которой ты рассказывал? У которой еще отец парикмахер?

— Да-да. Прелестная крошка. Светлые волосы, детское личико, очень похожа на своего отца — Джорджа Галлахера. Если и есть кто-то совершенно неотразимый, так это Джордж Галлахер. Хм… Нет, не могу… Джер, попробуй цыпленка. У тебя все остынет!

— А сколько ей лет?

— Кому?

— Девочке. Как ее зовут?

— Она еще подросток. Пятнадцать-шестнадцать. Вроде того. А вот имени я, пожалуй, никогда и не слышал.

— Ты уверен, что она в швейцарской школе?

— Да. После Каннов малышка стала просто нарасхват, а потому ее имя и адрес — государственная тайна. Сьюзен так достала Марти, что тот вышвырнул ее из своего офиса. Но не уволил, поскольку явно не может без нее обойтись.

Я чувствовал, как сильно бьется сердце. И мне с большим трудом удалось взять себя в руки, чтобы говорить нормальным тоном.

— Алекс, а ты видел тот фестивальный фильм?

— Нет. Если хорошенько приму на грудь, то еще могу выдержать немного Феллини или Бергмана, но не более того. Джер, что с тобой? У тебя определенно больной вид.

— А ты, случайно, не знаешь хоть кого-нибудь, кому известно имя девочки? Кого-нибудь, кому можно позвонить прямо сейчас?

— Ну я, конечно, могу позвонить Марти или Бонни. Что, однако, будет не слишком деликатно с моей стороны. Все эти агенты, которые постоянно достают их по поводу малышки…

— Как насчет Галлахера или Джеремайя?

— Хм… Может быть, завтра. Дай-ка подумать! Галлахер сейчас где-то в Нью-Йорке. Живет с одним бродвейским режиссером, Олли Буном. Ну да, вроде с Олли…

Нью-Йорк. Мой старый-старый приятель… В Нью-Йорке сейчас идет дождь…

— Джеремайя сейчас в Париже. Возможно, смогу выяснить, где она остановилась. Эй, Джер, очнись! Это я, Алекс. Узнаешь меня?

— Мне надо срочно позвонить, — отрывисто бросил я и, едва не опрокинув стол, поднялся с места.

Алекс только плечами пожал и махнул рукой в сторону спальни:

— Пожалуйста. И если будешь звонить своей девушке, передай ей мою благодарность за то, что заставила тебя сходить к хорошему парикмахеру. Я вот не смог…

Я позвонил в «Беверли Уилшир». Дэна на месте не оказалось, но к девяти он должен был вернуться. Я попросил телефонистку передать ему следующее сообщение: «„Полет с шампанским“, Бонни. Узнать имя ее дочери, возраст, найти фото и ее местонахождение на данный момент. Я согласен. Дж.»

Повесив трубку, я попробовал унять сердцебиение. И долго стоял в дверях, стараясь взять себя в руки. Нет, это не Белинда. Конечно нет. Школа в Швейцарии, я хочу сказать, та маленькая девочка, кем бы она ни была… Но тогда почему у меня поджилки дрожат? И какая, черт возьми, разница?!

— Сынок, сделай мне одолжение, — обратился Алекс к одному из официантов, причем самому симпатичному из них. — Подойди к холодильнику и достань оттуда все шампанское. И унеси его, пожалуйста, по возможности побыстрее. Делай с ним, что хочешь, но чтобы я его больше не видел. И принеси-ка мне прямо сейчас холодненькую бутылочку «Дома Периньона». Договорились? Надо же, какая жуткая гадость!

19

Если еще раз заикнетесь о моих родителях — я уйду. Самый удобный способ избавиться от меня. Без обид. Я встану и просто уйду.

Заперев входную дверь на цепочку, я направился прямиком в ее комнату. Постеры, журналы, пустые сумки, старый чемодан. Сьюзен Джеремайя щурится из-под полей ковбойской шляпы. Сьюзен Джеремайя стоит возле своего длиннющего «кадиллака», та же шляпа, те же сапоги, тот же прищур, та же широкая улыбка.

Видеокассеты под стопкой свитеров. И одна из них, должно быть, «Конец игры».

Я достал кассеты, сгреб их дрожащими руками (это ведь ее вещи!), спустился в кабинет и запер за собой дверь.