Белка

- Ох, - засуетилась Светлана, подбежала к полке, надела очки и стала пристально разглядывать бутылки. - И всё-таки жалко, Егор Тимофеич, что вы не предупредимши… Так ведь и не угадаешь с ходу, чем тут можно приличного человека поить… А, вот! Вот эта вроде должна быть ничего.

Пахотнюк взял бутылку и свернул с неё пробку.

- Сейчас я стаканчики принесу…

- Да не суетись, Светлан, я так… - Пахотнюк опрокинул бутылку горлышком в рот и сделал несколько глотков. Затем опустил её, занюхал рукавом и слегка охрипшим голосом произнес: - Хорошая у тебя лавчонка. На, допивай, - и он сунул бутылку Рябинкину, который, крякнув и последовав за выходящим Главой, на ходу приложился к горлышку.

Процессия двинулась дальше. Объехав вокруг Серебрянки, повозки направились к ещё одному району, удаленному от центра – Ровнецо.

- Слышь, Рябинкин, - обратился Глава к старику, допивающему остатки водки. - Ты мне можешь объяснить, почему здесь всё время так воняет?

- Ну, так это известно почему, - Рябинкин наморщил лоб, - коровы гадят.

- А чего бы их не зарезать? - спросил Пахотнюк. - И запах лучше, и закуски воз.

- Сделаем, Егор Тимофеич, - мотнул старик головой. - Вы только мне напомните утречком.

- Эх, мне бы кто напомнил… - мечтательно произнёс Пахотнюк. – А это ещё что? Эй! Стой.

- Тпру…- Михеич резко остановил лошадей и свалился-таки с козел на капот.

- Вот дурень-то, - Пахотнюку, видимо, уже надоело отчитывать Михеича, и он, ничего боле не сказав, вышел и зашагал к забору. Выкатившись из машины, за ним, покрякивая, засеменил Рябинкин.

Пахотнюк распахнул ворота и, нахмурясь, уставился на то, как две собаки с рычанием пытаются отнять друг у друга человеческую руку.

Из кирпичной будки на огороженной территории появился высокий худой человек в кожаном фартуке.

- Шарики, не деритесь, я ещё сейчас принесу, - внезапно заметив Пахотнюка, человек побледнел и опустил взгляд.

- Чем занимаешься, Карл? – поинтересовался Глава, насупив брови.

- Собак кормлю, - ответил Карл, вытирая руки о рубаху. - Худые совсем собаки, на шашлык хочу продать.

- А чем кормишь?

- Да тут мужиков привозили бесхозных, куда их ещё девать? Протухнут зря, да и всё.

- Хороший ты человек, Карл, - сказал Пахотнюк, развернулся и зашагал к выходу. - И собачки хорошие, - добавил он уже тихо.

Выйдя за ворота, Пахотнюк не пошёл к машине, а повернул направо и зашагал вдоль дороги пешком. Лицо его, вначале бледное, всё больше и больше краснело. Остальные пассажиры повозки присоединились к нему, всем видом изображая замешательство. Пахотнюк быстрой походкой двигался к своей цели, которую он видел, а другие, кажется, нет. Наконец он остановился около какой-то бумажки, лежащей в траве, ткнул в неё пальцем, весь красный от злости, и спросил:

- Что сие значит?

- Бумажка, - весело отозвался Рябинкин. - Рецепт, что ли, какой…

- Это мусор. На территории лечебницы за мусор кто отвечает?

- Так-ить понятно хто, начальник лечебницы.

- Ну, ща я ему устрою… - Пахотнюк достал из кармана огромный мобильный телефон, покрутил ручку и прокричал в микрофон: - Барышня! Барышня! Соедините меня с лечебницей. Как – кто говорит? Я говорю!! – Он закрыл трубку рукой и, обращаясь к остальным, прошипел: - Чёрт знает что, - после чего продолжил в трубку: - С начальником соедините. Что? Что значит – занят? А я тут просто так, что ли, прохлаждаюсь? Ну, скажите тогда ему, что завтра рано утром я его жду у себя в кабинете. И пущай готовится мне ответ держать по всей строгости!

Он убрал телефон и с красной рожей зашагал к машине, выкрикивая:

- Совсем распоясались! Видите ли, он больного режет…

- Безобразие, - поддакнул Рябинкин, бросая в кусты окончательно опустошённую бутылку.

- Куда теперича поедем?- спросил Михеич, уже успевший забраться на козлы.

- В клуб. А то ещё начнут банкет без нас, я их знаю…

- А в Вертлявку не надо? – уточнил Рябинкин. - Там, говорят, какую-то новую лавку открыли…

- Не поедем, - сказал Пахотнюк, усаживаясь на место. – А то этот наш кучер опять с моста, не ровен час, загремит.

- Помилуйте, барин, это и было-то всего раз, - возмущённо возразил Михеич.

- Зато я надолго запомнил. Всё, трогай!

- Тпру! – раздалось снова, и джип пополз прочь от забора морга, где мрачный Карл Мюллер что-то жевал, прислонившись к прутьям ворот, и запивал водкой из жестяной фляжки.

IV