Белка, голос!

— Зато он будет с вами утром и днём вместе в клетке. Я возвращаю номер сорок семь. Он будет играть и учиться вместе с вами. Запомнили? Не смейте обижать сорок седьмого. А то растопчу вас всех. Раздавлю. Я серьёзно. Потому что он моя охрана, — сказала девочка и обернулась к номеру 47: — Ты станешь лучшим псом. Я сделаю из тебя настоящего пса. Понимаешь меня, номер сорок семь? Когда ты вместе с псами, ты и сам пёс. Обычная псина и должен жить соответственно. Так и живи, — сказала девочка.

Затем девочка вернула щенка в клетку.

К нему навстречу по очереди вышли шестеро братьев и сестёр и обнюхали его.

Этим утром номер 47, как и обычно, ел собачий корм. Девочка ела завтрак, приготовленный старухой. Номер 47 жадно съел «русский корм для собак», который принесли Тётка Первая и Тётка Вторая, а девочка съела ржаной хлеб и запила каким-то кисловатым напитком. А затем начался новый распорядок дня. Девочка за столом вела себя решительно. «Я ни за кем не наблюдаю, и никто не наблюдает за мной. Если хотите, пожалуйста. Я не обязана отвечать на вопросы остальных, сидящих за тем же столом».

Всё утро номер 47, как и обычно, резвился вместе со двоими братьями и сёстрами. Они дрались понарошку. Играли в догонялки. Катались по земле взад-вперёд.

Девочка, как обычно, наблюдала за ними по ту сторону клетки. Так оно лучше, решила она.

Обед.

Вторая половина дня. Девочка, не скрываясь, присутствовала на дрессировке. Это основная часть её нового распорядка. Время экзамена фактически подошло к концу, и четырёхмесячные щенки проходили первоначальный этап тренировок. Они старательно выполняли базовые задания. На учебной площадке находились Дед, девочка и Опера. Она не мешала тренировкам. Однако заставляла номер 47 повторять задания. Чтобы он не отлынивал, чтобы его внимание не рассеивалось, она говорила ему: «Хорошо», «Нельзя», «Налево», «Направо».

Давала ему команды по-русски.

Девочка начала осознанно запоминать команды на русском языке.

Щенки тренировались недолго.

Через час-другой они возвращались в клетку.

«Вероятно, Дед не хочет, чтобы они утомились», — думала девочка.

— Ты устал? — спросила она у номера 47.

По нему было видно, что учёба даётся ему легко. Однако девочка дала ему передохнуть. Так же, как давали отдых остальным братьям и сёстрам.

Интуитивно она понимала: так правильно.

Вечером того же дня девочка вновь забрала номер 47 из клетки. Чтобы спать с ним в одной комнате. Согревая друг друга, человек и собака должны стать ближе друг другу. «Ты устал?» — ещё раз спросила девочка. Пёс показал всем своим видом: «ДА, Я СИЛЬНО УСТАЛ» — и уткнулся в толстое, рыхлое тело девочки.

Ночью пёс не просто пёс.

Ночью девочка не просто человеческий детёныш.

Пёс и девочка в этом мёртвом городе существуют как некая третья форма жизни.

До самого утра.

А затем наступает утро. Вновь повторяется тот же распорядок с небольшими изменениями. Однако его содержание остаётся неизменным. Основные пункты не меняются. Девочка сама составила это расписание. В первый день, в самое первое утро она уже так всё себе и представила. Теперь день проходит гладко, как по маслу. А потом наступает ночь. Наступает утро. Наступает ночь. Наступает утро. Девочка возраста X проводит дни, которые не может сосчитать.

Днём номер 47 признаёт девочку за свою хозяйку. Он чётко отвечает именно на её команды. Девочка научилась контролировать состояния возбуждения и спокойствия пса. С помощью слов. С помощью русского языка для команд, в котором она всё больше совершенствуется. Она не планировала этого, но и остальные шестеро братьев и сестёр номера 47 на площадке стали отвечать на её команды. Они уже подросли, поэтому их можно было называть уже не щенками, а маленькими псами, а вскоре и молодыми псами. Как-то раз старик пристально посмотрел на девочку, которая умело управляла номером 47 и его братьями и сёстрами.

— Что ещё? — спросила девочка.

— Здорово, — сказал старик.

— Только посмей отобрать у меня номер сорок семь, — сказала девочка.

— Эй, девчонка, так ты же уже настоящий дрессировщик, — сказал старик.

— Вот только попробуй — убью! — сказала девочка.

— А может быть, ты и сама собака? — спросил старик.

— И вообще, вы сами виноваты, ты и Бабка. Вы в меня стреляли, так ведь? Чтобы припугнуть. Поэтому мне и понадобилась личная охрана. Понимаешь, идиот? Поэтому номер сорок семь будет моим телохранителем. Только ещё попробуйте что-нибудь выкинуть. Мой пёс сразу же на вас нападёт.

— А может, ты и сама собака? — второй раз по-русски спросил старик. А затем наклонил голову набок: — А может, ты… та самая?