Белки в Центральном парке по понедельникам грустят

Ему показалось, сказал он мне, что его ударили под дых. Мир рухнул в одночасье.

Ему тогда было тридцать. За ним повсюду ходили по пятам человек сто фотографов и журналистов. Он одевался в элегантные костюмы, в сорочки с вышитыми инициалами, снимался в кассовых фильмах.

— Я был известен на весь мир. И только моя мать ничего обо мне не знала.

В лечебницу ее отправил отец. Он сошелся с другой женщиной и хотел жить с ней, но развод был ему не по карману. Вот он и сбыл с рук первую жену. Хоп — и как не бывало. И так гладко все прошло! Никому и дела не было!

Он рассказал мне, как поехал повидаться с матерью. У нее была крохотная, жалкая, почти без мебели комнатушка. Он не просто рассказывал мне — он проигрывал всю сцену на два голоса, свой и матери.

— Я кинулся было к ней, хотел ее обнять, но она выставила локоть, отгородилась и закричала: «Кто вы такой? Чего вам надо?» — «Мама, это же я! Арчи!» — «Вы не мой сын, вы на него не похожи, и голос у вас совсем другой!» — «Да нет же, мама, это я самый! Я просто вырос!»

Он тыкал себя пальцем в грудь и повторял: «Это же я, я!» — словно брал меня в свидетели.

— Она так и не позволила мне себя обнять. Я приходил к ней еще несколько раз, она не сразу согласилась перебраться из приюта в домик, который я для нее купил. Она меня не узнавала. Я стал мужчиной, и она не могла узнать во мне своего Арчи.

Он никак не мог усидеть на месте, вскакивал, садился снова. Он выглядел растерянным и опустошенным.

— Подумай только, my boy!

Со временем ему удалось ее немного приручить, но отчуждение между ними осталось. Она будто показывала, что с этим человеком, с этим Кэри Грантом у нее нет и не может быть ничего общего. Его это выводило из себя.

— Большую часть жизни я метался: кто я, собственно, — Арчибальд Лич или Кэри Грант? Ни тот ни другой особого доверия не внушали…

Взгляд у него при этом был устремлен куда-то вдаль, в глазах поблескивала странная искорка. Он говорил вполголоса, будто исповедовался — не мне, а кому-то другому, кого я видеть не мог. Должен признать, в эту минуту у меня мурашки по коже пробежали. Кто сейчас передо мной? Кэри Грант или еще кто-то? Как там говорила костюмерша: «То see him is to love him, to love him is never to know him».

— A я так хотел, чтобы у нас с ней были по-настоящему близкие, семейные отношения! Чтобы можно было и поговорить, и посекретничать, чтобы она сказала, как она меня любит, как рада, что я нашелся… Мне хотелось, чтобы она мной гордилась. Именно гордилась. Ох, как мне этого хотелось!..