Белки в Центральном парке по понедельникам грустят

«Грамматическая категория имен включает в себя имя существительное и имя прилагательное, которые могут быть женского и мужского рода, а также единственного и множественного числа. Они обладают целым рядом достаточно схожих характеристик и функций.

Имя существительное и имя прилагательное различаются следующим образом:

а) с точки зрения формы имя существительное и имя прилагательное по-разному соотносятся с категориями рода и числа. Как правило, род имени существительного определяется с помощью артикля (или его эквивалентов); в свою очередь, прилагательное может иметь степени сравнения и интенсивности;

б) что касается роли в предложении, то только существительное может служить подлежащим, дополнением и обстоятельством, имя же прилагательное постоянно выступает в роли определения…»

Анриетта Гробз закрыла грамматику «Ларусс», прихлопнув ладонью зеленую обложку.

— Все, хватит! — завопила она. — Хватит этой абракадабры! Как можно формировать сознание ребенка, напичкивая его мутными понятиями! Разве нельзя преподавать французский более простым способом? В мое время все было понятно: подлежащее, сказуемое, дополнение. Прямое дополнение, косвенное дополнение. Наречие, прилагательное. Главное предложение, придаточное предложение. И они еще удивляются, что с потока сходят одни двоечники! Возмущаются, что дети разучились думать, рассуждать! Да их с толку сбивают этим претенциозным жаргоном! Фаршируют им головы своим мерзким месивом!

Она внезапно испытала тошнотворную жалость к ребенку, которого ей надлежало вызволить из когтей среднего образования. Кевин Морейра дос Сантос, сын консьержки, — она его нанимала для странствий по Интернету. Мало того что каждое путешествие стоило ей десяток евро, в последний раз он отказался шевельнуть мышкой из тех соображений, что она мешает ему заниматься и что из-за нее он попал в отстающие.

— Это что означает? Я мешаю тебе блистать знаниями в классе?! — поразилась сухопарая Анриетта.

— То время, которое я трачу на тебя, я не занимаюсь, и у меня от этого плохие оценки.

— Да ты и так всегда учился на круглые нули! — возмущенно воскликнула Анриетта, тряся головой.

— Уж конечно, потому что ты отнимаешь все мое время, старая вонючая карга!

— Я тебе запрещаю мне тыкать и обзываться! Мы с тобой свиней вместе не пасли, насколько я помню…

Кевин Морейра дос Сантос так и прыснул:

— Куда уж там свиней пасти! Ты столетняя старуха, а я юный свежий парень. А что я тебе тыкаю — так и ты мне тыкаешь. А что ты вонючая, так я это чувствую, когда ты подходишь ближе. Это не обзывательства, это объективные замечания. И к тому же я не звал тебя, ты сама ко мне липнешь, настаиваешь, уж так тебе надо в Интернет. А я клал на это с прибором! Ты меня достала!

И в подтверждение своих слов он воздел вверх палец и торжествующе держал его так, чтобы она могла уловить суть его высказывания. А суть была в том, что ему не хотелось мириться со старухой, у которой воняет изо рта, и вообще она вся воняет, к тому же у нее на роже слой белой штукатурки, а маленькие злобные глазки так близко посажены, что, кажется, один глаз на вас, а другой — в Арканзас.

— Ты вся воняешь! У тебя нет дома водопровода или ты экономишь воду?

Анриетта проглотила это изощренное оскорбление и решила сменить тон. Она поняла, что торговля неуместна. У нее ни одного туза в рукаве. Она зависит от этого наглого жиртреста.

— Ладно, маленький паршивец! Сыграем по-честному. Я тебя ненавижу, и ты меня ненавидишь, но ты можешь сослужить мне службу, да и я тебе пригожусь. Давай составим пакт о плодотворной ненависти: ты впускаешь меня в Интернет, а я делаю за тебя уроки и, помимо этого, еще и деньжонок подкидываю. Что на это скажешь?

Кевин Морейра дос Сантос окинул ее оценивающим взглядом, в котором промелькнуло нечто вроде уважения. Старуха-то не промах! Ее так просто не возьмешь. Мало того что от нее будут продолжаться отчисления, она еще берет на себя все эти дебильные уроки, в которых он ни в зуб ногой и из-за которых он постоянно получает жуткие нагоняи от матери, тычки от отца, и к тому же существует риск, что на следующий год его вообще отправят в интернат.