Белки в Центральном парке по понедельникам грустят

Нет-нет! Ирис не была искалечена. Ирис была вполне уверена в себе. Ирис была потрясающая, сильная, красивая. Это она, Жозефина, младшая, забитая и скромная, краснела до ушей от каждого пустяка, постоянно боялась кого-то потревожить, кому-то помешать, показаться уродливой, попасть впросак.

Но только не Ирис.

Жозефина закрыла дверь.

Достала билет на метро из маленького оранжевого бархатного кошелька, который ей подарила Зоэ.

Села в поезд.

Под мышкой она держала семикилограммовый пакет с диссертацией.

Но голосок не умолкал. Значит, они обе искалечены, сломлены в детстве одной и той же матерью — Анриеттой Гробз, вдовой Плиссонье.

Она пересела на остановке «Площадь Этуаль» на шестую линию в направлении «Дворца Наций».

Посмотрела на часы и…

Обнаружила, что не опаздывает.

Председатель комиссии — ее научный руководитель. А другие члены комиссии… она всех их знала. Коллеги, сами уже остепененные, считали ее вертихвосткой и шептались за ее спиной. К тому же женщина. Они перемигивались и ухмылялись — экая цаца. Для того чтобы поднять свой авторитет в глазах собеседника, они так и сыпали своими чинами, регалиями и связями: «во время моей юбилейной лекции в Коллеж де Франс…», «возвращаясь с виллы Медичи…», «когда я был на улице Ульм…[20]», «мои семинары в Каза де Веласкес…». Им необходимо было подчеркнуть, что они не абы кто.

Правда, был еще Джузеппе.

Эрудированный обаятельный итальянец, который приглашал ее на конференции в Турин, во Флоренцию, в Милан, в Падую. Он подбодрил ее взглядом, и ей стало легче. «Жозефина, bellissima! Ти боисси, о почьему, нье боиссь, я же здьесь, Жозефина…»

«Смелей, детка, вперед, — подумала Жозефина, — сегодня вечером все закончится. Сегодня ты все узнаешь… Так всегда было, это твоя жизнь — изучать, работать, сдавать экзамены. Так что не раздувай из этого целую историю. Расправь плечи и ступай навстречу комиссии с улыбкой на губах».

На стенах метро реклама прославляла рождественские подарки.

Золотые звезды, волшебные палочки, Санта-Клаусы, белые бороды, красные колпаки, снег, игрушки, видеоприставки, CD и DVD, фейерверки и петарды, елки, куклы с голубыми глазами.

Анриетта превратила Ирис в куклу. Холила, лелеяла, наряжала. «Вы видели мою дочь? Она такая красивая! Нет, ну чудо как хороша! Одни глаза чего стоят! А обратили внимание, какие у нее длинные ресницы? Заметили, как они загибаются на концах?»

Она выставляла ее, поворачивала так и сяк, поправляла складку на платье, прядь волос. Анриетта обращалась с Ирис как с куклой, но не любила ее.

«Да, но… ведь именно ее спасла Анриетта из бурлящих волн в Ландах…[21] Ее, не меня! Спасла, как спасают сумку с деньгами и документами во время пожара. Как трофей, выигрышный билет». Короткая фраза, услышанная по радио, обрастала деталями, и Жозефина слушала внутренний голос…

Она слушала, сидя в вагоне метро.

Слушала, когда заходила в университет, когда искала свою аудиторию.

Словно две музыки звучали в ее голове наперебой — короткая фраза, из которой выросла целая история, и двенадцатый век, который развертывался во всю силу, чтобы крепко встать на ноги и быть готовым к отпору, когда настанет час экзамена и посыплются вопросы.

Нужно начать с «биобиблиографии», объяснить, с чего она начала, как работала. А потом ответить на вопросы каждого из коллег.

Главное — не думать о публике, сидящей перед ней.

Не слышать скрипа стульев, царапающих пол, людей, которые двигаются, пересаживаются, шепчутся, вздыхают, встают и выходят… Сосредоточиться на ответах членам жюри, каждый из которых за эти полчаса скажет, что он думает о ее работе, что ему понравилось или не понравилось, что показалось интересным. Постараться толково вести диалог, слушать, отвечать, в случае необходимости защищаться, не нервничать, не терять головы…

Она повторила про себя все этапы защиты, которая будет длиться четыре часа, и в результате она получит должность профессора на кафедре с зарплатой от трех до пяти тысяч евро в месяц.

Или не получит.

Потому что существует риск, что она провалится. Ничтожный, но существует.

Когда все закончится, комиссия удалится на совещание. Через полтора часа члены комиссии вернутся и вынесут вердикт.

«Кандидат блистательно защитил свою работу и удостоился похвалы комиссии».

И взрыв аплодисментов.

Или: «Кандидат достойно защитил свою работу».

Скромные хлопки, кандидат недовольно кривится.

Или: «Кандидат защитил свою работу».

Смущенное молчание в зале.

Кандидат прячет глаза и ерзает на стуле.

Через четыре часа она все узнает.

Через четыре часа она начнет новую жизнь. Она еще не знает какую.

Жозефина глубоко вздохнула и толкнула дверь в комнату, где ожидала комиссия.