Белла

Кардью — огромный дом, но иногда Джорджу не хватало в нем места. Его дочери-близнецы буянили и требовали много внимания. Нянек хватало, но Харриет не позволяла слишком строго наказывать детей, и, следуя примеру матери, они относились к отцу беспечно и доброжелательно. Ему не оказывали должного почтения. Не спрашивая разрешения, дети частенько взбирались к нему на колени и требовали почитать им или рассказать сказку, а то и сами рассказывали, что произошло с ними за день.

Он сразу резко и сурово их осаживал, поскольку не привык открыто и непринужденно демонстрировать чувства, ворчал себе под нос или радовался, когда они ложились спать. Его жалобы Харриет обычно оканчивались обидным поражением. Да еще два проклятущих пса, постаревших и с сединой вокруг пасти, но ни капли не уменьшившихся в размерах, обычно распластывались у самого теплого местечка перед камином. Приезжающая Урсула тоже порой выходила за рамки.

Что поделать, такова его жизнь, и она вполне устраивала Джорджа. Торговые дела процветали. Порой Харриет сорила деньгами, но их источник постоянно пополнялся. Теперь же Джордж (точнее, Харриет в Кардью) принимал у себя четырех чужаков. Сам Джордж находился в Труро, когда к ним заявились эти четверо. Мать младенца, с которой Джорджа связывает лишь брак сына, который он не одобрил, явилась с нянькой и личной горничной, попросила приюта, и Харриет без колебаний их впустила. Оставалось неясным, на какой срок.

— Разумеется, ты должен ее приютить, — заявила Харриет, когда наедине с ней Джордж стал возражать. — Твой сын повел себя, как мерзкая крыса. Да, нам известна не вся история, но интрижка с умственно отсталой переходит все границы даже для него. И теперь, когда с ней разделались...

— Пока нет никаких...

— Ох, мне неизвестно, кто именно перерезал ей горло. Но на нем все равно лежит ответственность. Он настолько взбудоражил эту странноватую девицу, что та блуждала по всей округе, даже по вечерам, ходячая мишень для маньяка, который и перерезал ей горло, как это случилось с Мэри или как там звали девицу, что здесь работала. Поэтому вполне естественно, что Селина его бросила, и поскольку Валентин потратил все ее деньги, она пришла за помощью и приютом.

Джордж не припоминал, чтобы раньше встречался с женой сына. Поскольку Джордж испытывал слабость к блондинкам, несмотря на иссиня-черные волосы второй жены, он не мог не обратить на нее внимания, как и на поразительные глаза цвета незабудки; но, будучи сам далеко не из высшего общества, сразу распознал себе подобную. Никто не знал о ее происхождении до брака с престарелым Хорасом Поупом; с того времени о ее знатности твердили столь явственно, что заставляли в этом сомневаться. Красивая женщина смутно напоминала первую жену Джорджа, Элизабет, но лишь внешне. Джордж решил, что она честолюбивая карьеристка.

Было воскресный день середины ноября. С каждым порывом ветра падали листья, словно медный снег, но оставалось еще достаточно осенней листвы. Умиротворяющая картина при свете дня. Оттенки красно-коричневого на солнце, первые морозы; горели камины, потрескивали дрова и уголь.

Джордж, Харриет, Урсула и Селина обедали. Близнецы собирались в церковь и обедали наверху с няньками. Джорджа раздражало, что третье воскресенье подряд они обедают с непрошеной гостьей. Он попросил Харриет узнать, сколько та пробудет, но жена до сих пор не спросила.

— Carpe diem [2], — произнесла она, чем еще больше рассердила его, потому что Джордж не понимал смысл и считал, что она тоже.

Когда подавали первое блюдо, оба огромных костлявых пса мгновенно вскочили и залаяли из гостиной, где валялись в роскоши на каминном коврике. Возникло некоторое замешательство, и Харриет послала грума их успокоить. Затем вошел Симпсон и прошептал на ухо Джорджу имя прибывшего.

Брови его сошлись на переносице, и он обратился к Харриет:

— Валентин здесь.

Харриет зачерпнула ложку супа.

— Кастор и Поллукс такие непослушные. Я ведь приучала их не облаивать гостей... Что ж, Джордж, это твой дом и твой сын. Почему бы его не пригласить?

Селина встала из-за стола, смяв салфетку.

— Пойду наверх.

— Нет, не пойдешь, — велела Харриет. — Пожалуйста, сядь. Симпсон, попросите Джонса принести еще один прибор.

Симпсон посмотрел на хозяина, но не получив иных указаний, ответил:

— Слушаюсь, миледи.

— Я не желаю здесь оставаться! — Глаза Селины засверкали. — Прошу меня извинить.

— Ты у нас дома, — осадила Харриет. — Мы не намерены тебя отпускать.

Вошел Валентин. На нем был желтовато-коричневый сюртук, красный жилет, саржевые панталоны, сапоги для верховой езды, кремовый шейный платок и серые замшевые перчатки, которые он стянул, когда вошел. На щеках появились морщинки. Он остановился, увидев Селину, потом подошел к Харриет и поцеловал в щеку. Его мачеха чуть скривилась.

— Как поживаешь, Харриет? Добрый день, отец. — Так-так, малышка Урсула. Вижу, ты похорошела.

— Зачем пожаловал? — спросил Джордж.

— Пришел повидать жену. Но, похоже, явился не вовремя.