Белла Ахмадулина

Причудливый бродит меж лип господин,
покинув тайком клавесины салона:
он бархату предпочитает сатин,
седин венценосность венчает солома —
здесь некому грех тавтологий прощать:
с затычкой в ушах для поимки мелодий,
со жвачкой в устах и с загадкой в очах
брезгливо косится юнец мимолётный
на шляпу, чьи злаки – теперь иммортель,
я вижу, и шляпы носитель бессмертен.
Алмазный мой глаз помертвел и смотрел:
чей был он соратник и чей собеседник.
С балкона за ним надзирает жена.
Изделье французов – её ароматы,
брюссельские носит она кружева,
отечества сносит она диаманты.
Кто сей господин? Он – хозяин иль гость
средь прочих, наехавших и набежавших?
Что шляпа! Зато какова его трость!
Аргентума слиток – её набалдашник.
И аурумом его перст окольцован,
добытым рабами из северных толщ.
(Я в сумерках парк посвящу Воронцовым,
которые – черточка – Дашковы тож.
Я вскорости этой займусь оговоркой,
но лацкан сатина под правым плечом
украшен значком, достославный Георгий
Святой, разумеется, здесь ни при чём.)
Завидев того, кто под липами парка
гуляет, надменно я прочь поспешу.
Ему неприятна страннейшая пара,
ему, но не мне, я её опишу.

Другая мне видится странная пара:

вот дама – вся в белом, и шляпы вуаль
лицо затеняет. Я – автор и право
моё – написать: ты таких не видал
ходящих в обнимку, любезный читатель.
Да, дамочка в белом. Наряд полосат
её собеседника. Автор – бестактен
иль безрассуден. Нельзя описать,
как вдоль аллеи проходят те двое:
в белом одна, в полосатом другой.
Всё говорят о неволе и воле.
Каждого помнят, кто мёртв, кто – изгой.
Ежели жив, будь сохранен, кто изгнан
из… из всего. Я гляжу из темна
в тайну. Больницы белеющий призрак,
двое бредущих – Жигулин и я.

Июль 1998

«Со мною вот что происходит…»

Б. Ахмадулиной

Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в праздной суете
разнообразные не те.
И он
                    не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучаемся с ним.
Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладёт
и у другой меня крадёт.
А той —
                    скажите, Бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та,
                    у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.
О, сколько нервных
                    и недужных,
ненужных связей,
                    дружб ненужных!
Во мне уже осатанённость!..
О, кто-нибудь,
                    приди,
                                        нарушь
чужих людей
                    соединённость
и разобщённость
                    близких душ!

Евгений Евтушенко

1957

«Мы нарушили Божий завет…»

Б. Ахмадулиной