Bella Figura, или Итальянская философия счастья. Как я переехала в Италию, ощутила вкус жизни и влюбилась

– Ma quanto sei bella[132], – произнес он, пожирая меня взглядом, и я зарделась от удовольствия.

Бернардо был таким молчаливым и сдержанным – для итальянца, что его комплименты были мне особенно приятны.

Я приняла приглашение Антонеллы пообедать вместе, и, хотя мне безумно хотелось почувствовать прикосновение его кожи и мы оба с трудом боролись с искушением провести Новый год вдвоем, мы все же сели в машину и отправились на другую сторону моста.

Переполненная людьми Флоренция сияла, и атмосфера была пронизана радостью. Бернардо только что отвез дочерей домой, а Алессандро – к друзьям. Он был в городе со второго дня после Рождества. Вид у него был довольный, морщины на лице разгладились после нескольких дней, проведенных с семьей.

– Сижу я вчера за столом, смотрю на всех и думаю: mamma mia, и всех этих людей сделал я! – сказал он мне, сияя от счастья.

Я почувствовала укол ревности. Не к его детям, а из-за того, что не была в их числе. Будто бы читая мои мысли, он продолжал:

– Единственное исключение – ты, cara…

И ревность испарилась. Бернардо не скупился на чувства, думала я, нет нужды драться за него с другими. Он щедро дарил свою любовь; казалось, его сердце было безграничным, всем в нем хватало места.

Пьяцца Санта-Кроче снова была оцеплена лентами. Только на этот раз вместо сцены в самом центре площади стояла пусковая установка для фейерверков, а вокруг – мешки с песком и пара огнетушителей. И снова у окон Антонеллы для нас были забронированы лучшие места на одно из главных представлений Флоренции – новогодний салют, который в этом году планировали запускать прямо с центральной площади.

Анто распахнула перед нами двери, держа в руках фужер с шампанским и сигарету. На ней тоже было красное платье – это был первый раз, когда я видела ее в цветном, – а голову украшала новая стильная стрижка. Она обняла меня, а когда я представила ей Бернардо, обняла и его, приглашая нас в дом.

В квартире было полно народу; все Адонисы собрались здесь и почти все столпились вокруг la mamma, которая в блестящем наряде сидела у буфетного столика, заставленного едой. Я заметила в толпе Луиго, а в углу стоял Джузеппе.

– Amore, идем. – Анто взяла меня под локоть. – Съешь немного чечевицы, – указала она на тарелки, расставленные по периметру стола. – Это традиционное…

– Чтобы новый год принес тебе много денег, – вставил Бернардо.

– Тогда я съем несколько порций! – ответила я.

Я принялась обходить комнату, обнимая друзей.

– Ну что, bella, какие новости? – шепнул мне на ухо Луиго, и я передала ему наш последний разговор с Кристобель и свое решение.

– Так, значит?.. – Луиго изогнул бровь и посмотрел на Бернардо, который в этот момент от души смеялся вместе с la mamma в другом конце комнаты.

– Ш-ш-ш-ш! – Я приложила палец к губам. – Я ему еще не сказала.

Тут к нам подошла Антонелла, и Луиго сообщил ей новость.

– Amore! – воскликнула она, обнимая меня. – Brava! Отличный выбор. Он мне нравится, – кивнула она на Бернардо. – Но будь осторожна: похоже, la mamma в него влюбилась!

В этот момент la mamma и Бернардо в очередной раз громко расхохотались.

– Allora, ti pago dopo…[133] – тихо сказала Антонелла, повернувшись к Луиго.

– Погоди-ка! – закричала я. – Отдашь деньги? Вы что, поспорили?

– Cazzo[134], – выругалась Антонелла. – Твой итальянский стал лучше, а у нас больше нет тайного языка… – Она снова меня обняла. – Ну да, но это в шутку. Я сказала, что ты слишком боишься, а вот Луиго, – она похлопала его по плечу, и Луиго надул губы, – он у нас настоящий романтик.

– Это потому, что я видел вас вместе, bella, – проговорил Луиго, попивая коктейль. – А теперь basta, давайте танцевать!

Спальня Антонеллы превратилась в танцплощадку. Новую мебель убрали, кровать задвинули в угол и закидали подушками.

– Это зона отдыха, – пояснила Антонелла, указывая на шелковую гору, где сидели два великолепных Адониса.

В коридоре между гостиной и спальней за своей установкой стоял диджей, один из Адонисов, который крутил рычажки и нажимал кнопки, регулируя наушники на голове. Вспыхнула светомузыка.

– Потрясающе! – сказала я Анто, когда она вытолкнула меня на этот импровизированный танцпол.

Пока мы танцевали, то и дело возникали Адонисы и кружили нас по комнате. Я танцевала до упаду – то с Луиго, то с Антонеллой, даже Джузеппе наконец присоединился к нам, потрясающе аритмично размахивая своими длинными конечностями. Бернардо вошел в комнату вместе с la mamma, кружа ее в своих объятиях, и, проходя мимо меня, сказал тихо через плечо: «Я влюблен в эту женщину…»