Bella Германия

Поднимаясь по серпантину к перевалу Бреннер, автомобиль вел себя как отлаженный часовой механизм. Они предпочли эту дорогу новому туннелю, потому что по ней ехал в Италию Винсент больше двадцати лет тому назад. Джульетта петляла, как заправский гонщик, обогнала неуклюжего «жука», наслаждаясь приглушенным пением мотора. Такие «оперные» звуки издают только итальянские машины с небольшим объемом двигателя.

Потом похолодало – как-никак на скалах еще лежал снег, пусть и быстро таявший на весеннем солнце. По асфальту бежали серебристые ручейки.

На вершине, укутавшись во все, что у них имелось, они не стали тратить время на отдых на автостоянке, а сразу продолжили путь дальше, на юг. Свет изменился, как будто кто-то вдруг вкрутил другую лампочку. Все стало прозрачнее, чище. Это был свет вечности. Винсент сфотографировал Джульетту, улыбающуюся в лучах солнца, с волосами, выбившимися из-под пестрой косынки, и сияющими от счастья глазами. Он не подозревал, что это ее последний снимок.

Состояние блаженства мимолетно. Уверенность и чувство твердой почвы под ногами – противоположность ему. Но счастливое лицо Джульетты излучало покой, это было мгновенье, слившееся с вечностью.

Тому, что произошло на перевале, не было свидетелей. Только снимок, который Винсент позже демонстрировал в суде, словно счастливая улыбка Джульетты могла служить доказательством его невиновности. Она не заметила поворота. Или нет, Джульетта нажала на педаль, Винсент услышал характерный сухой стук, хлопок, а потом непривычный скрежет. Тормоза у «альфа-ромео» были хорошие. Джульетта закричала, отвратительно заскрежетала жесть. Ржавое заграждение было плохо закреплено, но выдержало, машина скользила вдоль него еще несколько метров. Но потом железо подалось, автомобиль покачнулся, перевалился через край, и будь Винсент пристегнут, как его спутница, вместе с ней он полетел бы в пропасть.

Его выбросило из машины – так он объяснил в суде. Можно сказать, повезло. Куст, за который Винсент успел зацепиться, спас ему жизнь. Огромный красный паук, грохоча о выступы скалы, полетел вниз, потом все стихло. Никаких звуков, лишь гул ветра. И эта тишина из бездны небытия ужаснула его больше всего. Он знал, что Джульетта падала в полном сознании и без малейшего шанса на спасение.

Обо всем этом Винченцо узнал в зале суда. Проснувшись в день ее смерти, он удивился только, что мать до сих пор не встала, чтобы приготовить ему, как было заведено, завтрак. Но подумал, что она допоздна засиделась, и решил ее не будить. Однако, вернувшись из школы, Винченцо заподозрил неладное. Энцо спросил, не знает ли он, где мать. Они позвонили Джованни, подругам, но Джульетту в тот день никто не видел.

Она не объявилась и к вечеру, тут уже забеспокоился и Джованни. Винченцо не понимал, почему отец отказывается обращаться в полицию. Позже он узнал, что причиной тому было не обычное в подобных случаях недоверие иностранца по отношению к немецким властям, а нежелание обманутого мужа выставлять себя на посмешище. Энцо догадывался, что Джульетта сбежала, догадывался, с кем.

Но все оказалось гораздо страшнее. Энцо велел сыну оставаться дома и ушел, не сказав куда. Вернулся он бледный как сама смерть.

– Что случилось?

Энцо только тряс головой.

– Что произошло, папа?

Энцо подошел к сыну, обнял. Так крепко, что Винченцо испугался. Большое отцовское тело тряслось. По лицу катились слезы.

– Авария, – с трудом выговорил Энцо.

О Винсенте ни слова.

У Винченцо потемнело в глазах. Джульетта была солнцем, вокруг которого вращался его мир. Жизнь без нее была невозможна.

Далее была прозекторская, куда их пригласили опознать тело. Ладонь Энцо на глазах сына, виноватый взгляд доктора – все это прокручивалось в памяти Винченцо как дурной фильм, в котором сам он не участвовал. Имя Винсента все еще не упоминалось. Если о нем и говорили, то это ускользнуло от сознания Винченцо. «Автомобильная авария» – вот все, что он слышал в те дни.

Так оно, вероятно, и осталось бы, если бы не суд. Но и сам Винсент выглядел столь же беспомощным и не больше их понимал, что за лавина уничтожила семью Винченцо. Он отказывался верить тому, что видел и слышал, и еще на месте отрицал перед полицейским вину Джульетты в случившемся. Должно быть, все дело в неисправности машины. В каком-то техническом дефекте. Он назвал имя человека, у которого купил «альфа-ромео», бубнил что-то о халатности, ответственности и подотчетности. Как будто надеялся, уличив виновного, что-то изменить.

После того как санитары унесли изуродованное тело Джульетты, чтобы доставить его в Мюнхен, Винсент переправил обломки машины в автомастерскую своего адвоката. Он хотел доказать, что ни Джульетта, ни он не виноваты. Тормоза проверили с особой тщательностью: колодки, барабаны, шланги – все. Когда разобрали на части, выяснилось, что продавец ни в чем не виноват. Тормоза были в полной исправности. Мастера уже собирали инструменты, когда Винсент подошел к ним в промасленном халате, держа в грязной руке небольшой шланг.