Bella Mafia

И только один утренний разговор ей хотелось бы вычеркнуть из памяти. Она лежала рядом с ним в постели и, упершись локтями ему в грудь, рассматривала его красивое лицо. Они заговорили о его семье. Он попытался изменить тему, как делал всегда, когда речь заходила об этом, однако она не сдавалась. Она спросила, не стыдится ли он своей семьи, если не пригласил на свадьбу родственников и никогда не рассказывал о том, где они живут и чем занимаются. Он откинул покрывало и спустил ноги с кровати, словно собирался встать, но остался так сидеть, повернувшись к ней спиной. Протянув руку, он взял со столика бокал шампанского и, сделав глоток, предложил выпить ей. Она покачала головой и выжидающе посмотрела на него.

– Я не общаюсь со своей семьей. Мне нечего рассказать тебе.

– Твои родители живы? У тебя есть братья или сестры?

Он нахмурился и отпил еще глоток шампанского, после чего осторожно поставил бокал на ночной столик.

– Мой отец плотничает… когда ему удается найти работу. Он получил травму на фабрике, еще будучи мальчишкой, и с тех пор мучается от боли в спине. Он родом из Палермо, но уехал на заработки в Неаполь, когда женился. Мой папаша – упрямый дурак. Мать – прачка, обстирывает несколько семей, чтобы прокормить себя, его и моего брата. Правда, недавно ему исполнилось восемнадцать, и он ушел в армию. У меня были еще две сестры, но они умерли от чахотки. Вот и все, любовь моя.

– Могу я спросить еще кое о чем?

Он молча пожал плечами, поднялся и стал шагать по комнате.

– Ты работаешь на кого-нибудь?

– Да, работаю.

– Он в Америке?

– Да, но время от времени приезжает на Сицилию.

– Я познакомлюсь с ним?

– Он очень занятой человек. Может быть – да, может быть – нет.

– Он рэкетир?

– Нет, он бизнесмен, как и я.

– А что это за бизнес?

– Я экспортирую кое-какие товары.

– А конкретнее?

– Апельсиновый сок, оливковое масло… – ответил он, прищурив свои темные бездонные глаза.

– В Америку?

– Да, и в Англию. Во многие страны.

– А чем ты занимался в Америке?

– Я работал на этого бизнесмена.

– Кто он?

Она понимала, что испытывает его терпение, но все же дождалась ответа.

– Его зовут Джозеф Каролла. – Он взглянул на нее, уперев руки в бока.

– Он мафиозо?

Роберто открыл балконные двери, но при этих ее словах с силой захлопнул их. Когда он повернулся к ней, его губы сжались в тонкую бледную линию. Он показался ей незнакомым, чужим человеком, так жестоко и равнодушно было его лицо.

– Ты больше не будешь задавать мне вопросы, договорились?

– А что ты сделаешь, если я ослушаюсь? как твоя жена, я имею право все знать.

– Ты не имеешь никаких прав, поняла?

– Я не имею прав?! – воскликнула она, вскочив с кровати. – За кого, черт побери, ты меня держишь? По-твоему, я идиотка? Ты думаешь, что я приму это… – она сорвала с пальца кольцо с бриллиантом и швырнула его ему в лицо, – это и это… – она скомкала шелковый пеньюар, который стоил не меньше, чем представляло собой ее недельное жалованье, и бросила его следом, – не задавая ни единого вопроса? Откуда у тебя деньги?

Она пришла в настоящее неистовство, стала метаться по комнате, открывать шкафы и вываливать с полок вещи. Он схватил ее за горло и с такой силой ударил по лицу, что в ушах у нее зазвенело и она рухнула на пол. Однако уже через минуту она была снова на ногах. Накинувшись на него с кулаками, она осыпала его проклятиями. Он не мог сладить с ней, и чем в большую ярость впадала она, тем труднее ему было сдерживаться. Он резко оттолкнул ее, она отлетела к кровати и вдруг притихла, свернувшись возле нее калачиком.

Он вышел на балкон и с силой захлопнул за собой двери. Прохаживаясь взад-вперед, он видел через окно, как она собирает чемодан, время от времени присаживаясь на край кровати и принимаясь горько плакать. Он дал ей вволю поплакать, подождал, пока она доведет себя до полного изнеможения, после чего вошел в комнату. Остановившись поодаль от нее, он негромко вымолвил:

– Я никогда, слышишь, никогда больше тебя не ударю, но ты должна… ты должна обещать мне, что…

– Убирайся! Я ничего не стану обещать тебе! – Она вытерла слезы со щек тыльной стороной ладони. – Я сполна получила за свою любовь! Ты, наверное, считаешь меня наивной женщиной. Но пойми, мне нужно знать о тебе все только потому, что я люблю тебя… Именно поэтому я задаю тебе все эти вопросы. Если я буду все знать, никто и ничто не сможет встать между нами. Кем бы ты ни был, чем бы ни занимался, теперь я часть твоей жизни, должна быть частью…

Тихо и неторопливо он начал рассказывать ей о своем детстве, проведенном в Неаполе. Его рассказ был печален и безжалостен: воровство, уличные банды, исправительные учреждения, слезы матери, побои отца… Грациелла даже вообразить не могла такое.