Белладонна

Голова принцессы покачивалась из стороны в сторону, и то ли из-за покрывала, раскинутого наподобие капюшона кобры, то ли из-за низких, почти шипящих интонаций, но казалось, что Белладонна вот-вот сделает молниеносный выпад в сторону собеседницы. И тогда…

– Он в любом случае будет Моубреем.

«Два-два! Однако, какие, оказывается, страсти кипят в этом небольшом кружке!»

– Значит, то, что говорят о джаргаморах, – правда? Ваши леди позволяют себе жить сразу с двумя мужьями?

– Правда! Наши леди позволяют сразу двум мужьям жить с собой.

– И, видимо, вы планируете взять в свой гарем обоих Моубреев?

Белладонна сохраняла спокойствие, только по ее сверкающим глазам можно было догадаться, что она не просто в гневе – она взбешена. А леди Джейн все теряла и теряла лицо, часто подпуская в голос визгливые нотки и конвульсивно сжимая подол своего платья.

Агата замерла, наблюдая эту битву, уголком сознания отмечая, что мисс Спарк тоже не пытается вмешаться.

– Я не смогу получить их обоих, – произнесла принцесса с фальшивым сожалением. – Понимаете ли, дорогуша… – на этой «дорогуше» Джейн дернулась, как от пощечины, – это было бы мезальянсом. Я и барон?.. Это просто невозможно. Супругом принцессы не может быть джентльмен с титулом ниже герцогского. Но вы подали мне неплохую идею. Я наслышана, что единственный блоссомский герцог, кроме нашего милого Ярвуда, который в данный момент не женат и, соответственно, может стать моим мужем, – ваш достойный батюшка, лорд Баллантайн. Он же вдов, я не ошиблась? Вот его-то я и попрошу войти в мой гарем. Таким образом мы сможем избежать мезальянса, а ее величество будет счастлива, что я лишусь возможности подписать брачный контракт с кем-нибудь из врагов вашей империи, поскольку третьего мужа наши обычаи не предусматривают. Спасибо, Джейн. Я ведь смогу называть тебя просто, без титулов? А ты сможешь обращаться ко мне… ну, например… «матушка».

Когда за рыдающей и находящейся почти за гранью разума леди Баллантайн закрылась дверь, принцесса откинулась на спинку кресла и произнесла с недоброй улыбкой:

– Наверное, она отправилась тренироваться называть меня мамой. Что ж, любезные дамы, вернемся к нашим делам.

Часом позже, резиденция ее величества, малая библиотека

Бывают женщины, похожие на кошек. Как бы ни била их жизнь, они всегда умудряются приземлиться на все четыре лапы. Леди Джейн Баллантайн была скорее фениксом. Чтобы продолжать жить, ей было необходимо догореть до конца, а затем возродиться из пепла, подобно мифической птице.

Итак, Джейн догорала. В библиотеке. Спрятавшись ото всех и лелея свой позор и свою обиду. Она ни на секунду не поверила грязной дикарке, ни на мгновение. Как же! Станет эта сластолюбивая чертовка домогаться ее достойного батюшки! А даже если и станет, в пику ей, Джейн, вряд ли герцог Баллантайн захочет положить на алтарь непонятно чего всю свою – и что даже более важно – ее, Джейн, будущность. Так что мерзкая Белладонна просто намеревалась ее уязвить. И ей это удалось. Черт! Агата видела ее, Джейн, позор. А Агата – это не прилипала мисс Спарк и не джаргаморская принцесса без связей и возможности их завязать. Агата вхожа в те же гостиные, что и Джейн, и ко всему прочему обладает острым язычком.

Джейн сидела в углу комнаты, полускрытая боковинами книжных шкафов, которые именно в этом месте образовывали небольшое угловое пространство, достаточное для одного стула. Она забилась сюда в надежде спрятаться от мира, и ей, кажется, это удалось. Судя по всему, эта библиотека резиденции посещалась редко.

Девушка рассеянно крутила в руках свой коммуникатор, пролистывая информационные файлы. Разрешение на брак… Леди Баллантайн душераздирающе вздохнула. Кому теперь нужен этот нелепый документ? Джейн заплакала, нисколько не заботясь о том, как она выглядит. Плачущая женщина – зрелище неприглядное. Когда Джейн использовала слезы в качестве оружия против родительского произвола или невнимания какого-нибудь достойного джентльмена (никто же не думает, что леди Баллантайн всю жизнь провздыхала в ожидании, когда Ярвуд обратит на нее свой взор, и игнорировала приятные интрижки?), плач становился целым театральным представлением в обрамлении глубоких вздохов, бледности, блестящих опущенных долу глаз, а слезы – две-три – подобные драгоценным жемчужинам – стекали по фарфоровым щечкам. Сейчас же рот Джейн раскрылся как у младенца, она громко со всхлипами дышала и вытирала мокрое лицо рукавом ненавистного розового платья. Черт, черт, черт…

В коридоре кто-то заливисто рассмеялся, до девушки донесся уверенный стук каблуков по паркету. Леди Баллантайн сползла на пол, прихватив коммуникатор. Открываясь, дверь в библиотеку скрипнула. Этот протяжный звук позволил Джейн чуть передвинуть стул, окончательно спрятавшись. Зачем она это делала? Глупый вопрос. Иначе ее застали бы плачущей в одиночестве. Плачущей! В одиночестве!

– Спасибо, дорогая, без твоих указаний я искала бы библиотеку гораздо дольше.

Голос принадлежал ненавистной джаргаморской принцессе, и Джейн еще раз похвалила себя за предусмотрительность.