Белладонна

Ярвуда было жаль, он не скоро оправится от удара. В обществе начали распространяться слухи об опале герцога, и леди Мери полагала, что ему лучше удалиться в колонии на ближайшие три-четыре условных года. В одной из колониальных факторий, принадлежащих их семье, освободилось место управляющего, и Мери намеревалась предложить его Ярвуду. Какая все-таки невыразимая удача, что им удалось уберечь Фабиана от дипломатической стези до того, как все это произошло! Сын останется с ней, брат удалится зализывать раны, через несколько лет скандал утихнет…

Ярвуд с силой захлопнул папку и бросил ее на стол, на ворох таких же – обтянутых плотной кожей и полных бесполезной для него информации. Шах и мат, господа. Они с верным слугой вот уже третью неделю пересматривали гору документов, устаревших сведений, связывали кончики версий и обрывки догадок.

– Нам известно, что под именем Фабиана, барона Моубрея, она в пять двадцать пять села на поезд, направляющийся в столицу. Карты-ключа у нее при себе не было, но она задействовала красный код, используемый дипломатами высокого ранга, и прошла проверку на сканере отпечатков пальцев.

Мистер Смитт сидел напротив хозяина и зачитывал вслух сообщения, сохраненные в служебном комме.

– Вернитесь назад! – велел герцог Аргайл.

– Куда?

– Пять минут назад вы говорили, что она села на поезд в двадцать два тридцать!

Мистер Смитт провел по экрану коммуникатора.

– Действительно. Двадцать два тридцать, активная ключ-карта, барон Моубрей. Что это значит?

– Их было двое, – криво улыбнулся Ярвуд. – С самого начала. Она и напарник. Белладонна проникла в сектор «А» по временному пропуску, выданному офисом по работе с низшим персоналом, а ее напарник раздобыл где-то отпечатки пальцев моего племянника… Помните, мне звонили из участка, чтобы я подтвердил личность Фабиана?

Вот только где? Точно! У нашего лоботряса стащили перчатку во время драки в Даун-тауне! Боже мой! Она сломала его руку только для того, чтобы завладеть перчаткой!

Мистер Смитт азартно кивнул:

– Значит, выбирались из сектора «А» они точно так же. Кто-то воспользовался слепками, видимо, закрепленными на перчатках, а кто-то – ключ-картой. Поэтому сектор «А» покинуло сразу два Фабиана, барона Моубрея, а третий – настоящий – остался здесь.

– Все понятно.

– Нет, не все. В резиденции с мисс Бонс не спускали глаз, она не могла незаметно связаться с напарником, чтобы передать ему указания.

– Значит, кто-то исполнял обязанности посыльного.

– Мисс Спарк не подходит, ее прогоняли через детектор лжи, она действительно почти ничего не знает. О побеге была осведомлена, но в подробности ее не посвятили.

– А ваш племянник?

– Он посетил резиденцию лишь однажды и без присмотра оставался с Белладонной не более двух минут.

– Достаточно, чтобы передать послание, – решил мистер Смитт.

Его коммуникатор звякнул, и слуга открыл новое сообщение.

– Она везде платила наличными.

– Это разумно.

Они помолчали. Смитт пробегал глазами все новые и новые сообщения, а Ярвуд раздраженно постукивал по столу.

– Зачем мы этим занимаемся, дружище? Меня отстранили в тот же день, в провалившихся поисках принцессы и герцогских корон я не участвовал. Так какого черта мы с тобой все еще пытаемся найти ответы?

– Это как головоломка, милорд. Если оставить хоть одну неразгаданной – чувство незавершенности будет вас мучить. Сложим все части картинки, и тогда вы сможете отпустить эту историю.

Ярвуд кивнул:

– Читайте дальше.

– В тот же день она села на шатл, отправляющийся на спутник Питч. То есть среди пассажиров зарегистрировались мистер и мисс Смит, но эксперты, проанализировавшие картинки с камер наблюдения, с уверенностью утверждают, что один из четы Смитов – Белладонна.

– Что на Питче?

– Пересадка в туристические гондолы, это специализированный спутник. Вот! Круизный лайнер «Королева Виктория», направляется в систему Океан. Он еще не вышел из системы Блоссом, и мы сможем его остановить!

– Не вижу смысла, – холодно проговорил герцог. – Хотя… Во славу империи и королевы!

Ярвуд поднялся из-за стола.

– Я должен лично увидеться с лордом Тэтчером, который курирует операцию.

В это самое время у Афродиты происходило объяснение в самом классическом значении этого слова. Феликс, виконт Бальзамо, делал мисс Спарк официальное предложение. Девушка, мысленно проклиная нечистого на руку братца, из-за которого она и оказалась в этом неловком положении, сидела на стуле с витыми ножками в библиотеке Моубрей-холла и, чтобы не хихикать, вглядывалась в корешки плотно стоящих книг.

Замуж ей не хотелось, по крайней мере – не сейчас и не за джентльмена, стоящего перед ней на коленях. Когда Афродита опускала очи долу, ей было видно младенчески-розовую макушку виконта, просвечивающуюся сквозь его редкие рыжеватые волосы.

– Мисс Спарк, я старый солдат и не знаю слов любви…