Белладонна

Сайлес повернулся к окну, за которым мощеные улицы сменились сверкающим океаном. Вид навел ее на мысль: расположен ли Торн-Гров рядом с океаном? Или там будет лес, а может, только раскинувшиеся пологие поля?

– Вашего приезда хотела бы Лилиан, – наконец произнес Сайлес. – Она была не из тех, кто проходит мимо сироты.

Сирота. Сигна ненавидела это слово. Ненавидела, что большинство людей одним им так детально описывали всю ее жизнь.

– А само поместье? – поспешила сменить тему она. – Оно старое?

– Торн-Гров прекрасное место. Мне рассказывали, что оно передается по наследству много поколений.

Сигна едва не поморщилась, доедая пирог. Такие древние места, вероятно, кишели духами, которых она так старательно избегала.

– А мистер Хоторн деловой человек? – продолжила она, чтобы не зацикливаться на этом. – Он связан с банковским делом?

И удивилась, увидев, как губы Сайлеса изогнулись в ехидной насмешке.

– Не с банками, нет. Семья Хоторнов владеет самым известным мужским клубом во всей стране. В него входят герцоги и графы. Даже принцы, насколько я слышал. Только самые богатые и знатные люди. Так что забот у него хватает.

Сигна нахмурилась. Идея клуба только для состоятельных джентльменов казалась нелепой.

– А для женщин у них тоже есть клуб?

На лице Сайлеса застыло замешательство.

– Для женщин? Разумеется, нет.

– Тогда как насчет совместного клуба для всех?

Сайлес оторопел.

– Ничего подобного.

– Как жаль, – Сигна прислонилась головой к окну. – Принимай клуб больше людей, Хоторны были бы вдвое богаче. – Она легко произнесла эти слова, потому что в купе чувствовала себя очень уютно, даже в компании Сайлеса. Конечно, он был грубым, но вовсе не жестоким. И за последний час даже немного повеселел. – Вы тоже занимаетесь клубом, мистер Торли?

Он перевел взгляд на тележку, бегло рассматривая оставшиеся сладости.

– Нет. Раньше я работал в саду, но после смерти миссис Хоторн его закрыли. С тех пор я присматриваю за лошадьми.

Сигна посмотрела на его ботинки, дорогая кожа, совершенно не затертая, как можно бы ожидать от обуви конюха. Перчатки тоже выглядели новыми, как и пальто с блестящими серебряными пуговицами и крошечными рубиновыми запонками. И, хотя причин врать у него не было, Сигне оказалось трудно поверить, что мистер Хоторн послал конюха сопровождать ее. Но она не высказала свои мысли вслух, решив не портить наладившееся общение.

– Почему закрыли сад? – Сигна взяла ириску и откинулась на бархатную подушку. Хотя ее захлестнула волна удовольствия, она также чувствовала усталость от такого количества сладкого, и при взгляде на океан ее глаза начинали слипаться.

– Потому что именно в саду миссис Хоторн проводила большую часть времени. Ее похоронили там же, под цветами. – В его монотонном голосе было что-то успокаивающее. Никаких неожиданных интонаций, ни эмоций. Только убаюкивающий покой, в который она погружалась.

– Она умерла легкой смертью? – Вопрос странно повис в воздухе, и она тут же пожалела о нем. Редкий человек описал бы смерть словом легкая. Но, к счастью, Сайлес понял, что она имела в виду.

– Полагаю, вы видели, как увядает цветок, мисс Фэрроу? Так случилось и с Лилиан. Она напоминала прекрасный цветок, любимая всеми, кто ее знал. Даже болезнь любила ее так сильно, что сжалилась. Она хотела забрать Лилиан себе и не мучила долго.

– Какого рода болезнь?

Он нахмурился.

– Совершенно загадочная. Доктора так и не смогли определить. Еще вечером Лилиан была полна сил и энергии, а на следующее утро ее рвало кровью. Еще спустя пару дней она не смогла разговаривать. Из-за болезни у нее загноился рот, и в итоге она лишилась языка.

Сигна опять повернулась к окну, но краем глаза заметила, как Сайлес нервничает.

– Простите, если оскорбил вас. – Его голос звучал искренне. – Не подобает вести такие разговоры. Приношу свои извинения.

Он не мог видеть, как Сигна сжала кулаки, спрятав руки в складках платья.

– В этом нет ничего оскорбительного, сэр, – ответила она. – Просто иногда я гадаю, почему смерть так беспричинно жестока.

Его лицо исказилось.

– Думаю, для человека, перенесшего столько боли, сколько Лилиан, смерть могла бы показаться милосердием.

Сигна пыталась уловить смысл в его словах. Но перед глазами стояла тетя Магда с кровавыми губами и пустыми глазами, падающая на пол. И могла думать только о том, как ненависть тети удержала дух от путешествия в загробную жизнь и привязала к земле на долгие годы.

– Возможно, – едва прошептала она, – но не думаю, что это оправдывает жестокость смерти.

– Почему вы так говорите?

Она сложила руки на коленях, стараясь, чтобы в голосе не звучала горечь.

– Потому что смерть милостива только к мертвым, мистер Торли. А на оставшихся живых ей совершенно наплевать.

Глава 5

С кленовыми листьями в поместье Торн-Гров было что-то не так. Разбросанные по лужайке, они имели более насыщенный цвет, чем Сигна когда-либо видела. Некоторые темно-кофейного цвета, другие ярко-красные, словно засохшая кровь.