Белладонна

Иногда мы отдыхаем на террасе библиотеки и любуемся, как она покачивается в гамаке, привязанном между двумя узловатыми абрикосовыми деревьями, и потягивает сок водяного кресса, который Катерина приправляет бодрящими травами из своего огорода, чтобы улучшить кровообращение. Леандро терпелив, он ждет, пока она окрепнет. Он знает, что она, когда будет готова, придет к нему сама, как пришел я. А тем временем он охотно обучает меня нравам и обычаям света. И его прислуга тоже меня учит. Естественно, они все любят меня, потому что я говорю на их родном языке, приправляя его для остроты самыми яркими бруклинскими перлами. И еще потому, что я очень обаятелен.

Каждое утро начинается с жаркого спора — кому сегодня будет дозволено присматривать за Брайони. Ее любимец — толстяк Роберто; он подкупает малышку печеньем, которое печет специально для нее. За это на него беззлобно дуются Дино и Ринальдо, которые ухаживают за лошадьми, Паскуале и Гвидо — шоферы, старший садовник Бруно, а также все горничные. Карла Фантуччи, главная экономка, напевает Брайони колыбельные. Даже ее неразговорчивый муж, мясник Марио, был замечен в том, что выдавил улыбку, когда Брайони, учась ходить, ухватилась за его ногу. Как и надеялся Леандро, эта маленькая хохотушка с колечками светлых рыжеватых волос и огромными зелено-голубыми глазами вдохнула в суровый дом новую жизнь. Теперь слуги целыми днями распевают: веселые детские песенки для Брайони, народные песни и арии для вашего покорного слуги. Я тоже учусь петь, внимательно прислушиваясь к указаниям Карлы, которая не замечает неестественной трещинки в моем голосе. Белладонна усердно осваивает пианино и клавесин, а изредка я даже слышу, как Маттео пыхтит над этюдами и гаммами. Он считает, это полезно, чтобы сохранить гибкость пальцев, но вообще-то предпочитает упражняться в карточных трюках и жонглировании, показывает фокусы, доставая из высокого цилиндра кроликов. Он устраивает представления для детей прислуги, они хохочут от восторга и совсем перестали бояться его. Сдается мне, он решил стать первым в мире молчаливым фокусником.

Если бы он мог своей магией вернуть утраченные части наших тел.

Главная его помощница — маленькая Брайони. Она в восторге ковыляет вокруг, вытаскивает из цилиндра цветные платки и римские монеты; Роберто дает ей листики салата, и она идет кормить своих любимых кроликов, которых держат в садке возле огорода.

Ее первым словом было neelio, сокращение от coniglio, что по-итальянски значит «кролик». Я ничуть не удивился. Услышав его, Белладонна прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Брайони никак не хотела говорить «мама», и, мне кажется, Белладонна обрадовалась, что первым словом ее дочери было не puttanesca.

Вся прислуга охотно поверила в легенду, которую рассказал Леандро. Для них Белладонна была всего лишь его давней знакомой, которая долго болела, а теперь восстанавливает силы на свежем тосканском воздухе. Им и в голову не приходит следить за нами, тем более осуждать нас; они только надеятся, что с каждым днем она чувствует себя хоть немного лучше. Их волнуют более серьезные заботы — например, ухаживать за безбрежными садами, виноградниками, холить лошадей, чинить трубы в фонтанах, раскрашивать арки просцениума в театре перед концертом местного духового оркестра. Мы с Маттео никогда не отказываемся помочь, чем можем, и дни протекают в приятной дымке.

* * *

В данный момент меня больше всего тревожит мое седло. Для верховой езды. Дело в том, что я учусь кататься верхом. Я решил стать заправским наездником, и Дино взялся меня обучать. Я совершенно безнадежен: никак не могу найти равновесие.

— Это потому, что ты неуравновешен, — сказала Белладонна, когда я пожаловался.

— Неужели? Попробуй-ка сама, посмотрим.

Она нахмурилась и не сказала больше ни слова, но через несколько дней разбудила меня ни свет ни заря.

— Вставай, — велела она. — Я хочу сесть на лошадь.

Я застонал. Меня никак нельзя назвать «жаворонком».

— Дай поспать.

— Нет. Пойдем со мной. Я не хочу оставаться наедине с Дино.

Дино, к вашему сведению, давно перевалило за семьдесят пять, и он уже несколько раз прадедушка. Ринальдо не намного моложе. В наши дни никто больше не ездит верхом, и я подозреваю, что Леандро держит лошадей и конюхов только потому, что не желает увольнять стариков. В том, что касается прислуги, он сентиментальный тип старой закалки. Для него слуги — та же семья, и ему невыносимо расстаться с кем-то из них.

Пока я надеваю снаряжение для верховой езды, Белладонна присаживается на край кровати. Маттео все еще тихо похрапывает.

— Я хочу стать сильной. Мне нужно быть сильной, — шепчет она. — Я хочу превзойти самое себя.