Белларион. Жатва.

— Кто едет? — спросил он.

— Гражданин Дюнуайе со срочным поручением, — ответил Видаль.

— Ваши бумаги, гражданин путешественник, — коротко потребовал офицер.

Видаль протянул документ. Офицер некоторое время изучал его; затем прочитал вслух: «Пропуск гражданину Дюнуайе, следующему с чрезвычайным поручением от Национального конвента в сопровождении жены и секретаря». Он просмотрел нижеследующее подробное описание путников и бросил взгляд на Видаля, сопоставляя слова и действительность. Потом заглянул в экипаж.

— А где ваш секретарь, гражданин? — поинтересовался он.

— Он в последний момент обнаружил, что Республике требуется его присутствие в Париже, — ответил Видаль. — И, поскольку мое дело не терпит отлагательств, как сами видите, я не мог найти замену для него.

— Отлично, — сказал офицер и вернул пропуск. — Проезжай! — крикнул он извозчику и отсалютовал тому, кого считал представителем нации. — Доброго пути, гражданин, — сказал он и сделал шаг назад, когда экипаж покатил к выезду из Парижа.

— Твой секретарь? — спросила Анжель. — Кого он имел в виду?

— Конечно же, Сейрака. Поскольку дело обернулось таким образом, было нетрудно включить в документ и его. Я счел, что мы должны довести до конца его спасение. Раз уж мне представилась возможность сделать это, не причиняя вреда тебе. Я намеревался увезти его с нами в Голландию. Но, поскольку вместо этого он выбрал путешествие в повозке на Гревскую площадь[151], не стоит расточать по этому поводу сожаления.

Извозчик, глубоко заинтригованный событиями этого вечера, решил, что наконец-то нашел ответ на возникшие у него вопросы. Он взглянул на звезды, и ему показалось, что одна из них подмигнула. Он совершенно серьезно подмигнул ей в ответ.

«Теперь все ясно, — сказал он самому себе, — эта республиканская вдова быстро утешилась».

ПРИМЕЧАНИЯ

БЕЛЛАРИОН (BELLARION)

Оригинальный текст романа опубликован в 1926 г. Русский перевод сделан специально для настоящего собрания сочинений.

ЖАТВА (THE REAPING)

Повесть создана в первой половине 20-х годов. На русский язык переведена специально для настоящего собрания сочинений.