Беллатриса-грязнокровка (СИ)

Поттера же направили в медицинское крыло, где мадам Помфри быстро подлатала его, но оставила на ночь. Отлежаться, как объяснила медиведьма. Да и мальчик, потративший на матч много сил и уже валящийся с ног от усталости, спорить с ней и не стал, а предпочел поскорее уснуть. Вот только надоедливый малфоевский эльф не дал Гарри этого сделать. А потом еще и окаменевшего Криви принесли!

Гермиона же узнала обо всем только наутро. И по этому поводу у нее возникло только две версии: либо эльф сошел с ума, либо Люциус приказал Добби поработать с Поттером. И тот и другой вариант выглядели вполне правдоподобно, поэтому девочка предпочла об этом пока не думать. Но одно ей стало очевидно: Малфои все же связаны с тем, что творится в Хогвартсе. А так как Поттер и младший блондин состоят явно не в дружеских отношениях, Гермиона уже и не знала, что думать.

И страдать бы ей от неведенья, если бы Гарри не рассказал о том, что постоянно слышит какие-то странные голоса, призывающие убивать. С этого дня девочка убедилась в том, что Поттер – и есть наследник Слизерина, потому что слышать василиска, разгуливающего по школе, мог только он.

Оставалось выяснить лишь причем тут все-таки Люциус?

Но до рождественских каникул нападений василиска больше не случилось. А на сами каникулы девочка решила остаться в замке: видеть магглов не хотелось, да и уезжать в такой ситуации она посчитала глупым – не стоило оставлять Поттера без присмотра. Тем более, Рон Уизли вдруг тоже решил проигнорировать семейный ужин и поддержать друга. К тому же объявили о том, что сразу после выходных начнет работать дуэльный клуб. Нет, Гермиона вовсе не боялась опозориться перед малышней, дело в другом – она вдруг вспомнила, что сама очень давно находилась без тренировки. Без серьезной тренировки. И для этих целей она решила использовать один заброшенный класс на пятом этаже. Он находился почти в тупике, поэтому там мало кого можно было встретить. Да и девочка принимала необходимые меры предосторожности: нормальные оповещающие чары на дверь (если кто возьмется за ручку), сильные запирающие, заклинание для отвода глаз. Этого было достаточно. Устраивать себе подобные развлечения каждый день у нее не было возможности, но с тех пор как минимум два раза в неделю девочка упражнялась в сложных чарах и боевой магии. Разумеется, со своей настоящей палочкой. Кстати, о начинке этой палочки Гермиона предпочла пока не задумываться: были дела и поважнее. Нет, оно, конечно, понятно, что начинка была непростой, но вот спросить пока было не у кого. Да и побаивалась она спрашивать - мало ли, кто и кому стучит в этом мире? Она решила, что уж как-нибудь сама разберется, когда настанет час. А про книги, взятые из сейфа Жизни, Гермиона даже и не вспомнила. А зря, ведь уже настало самое время их открыть. Это решило бы массу проблем зарвавшейся шпионки…

Каникулы пронеслись как один миг.

И вот она стоит в толпе детей перед самым помостом, где и разыгралось важное представление. Поттер шипел, Малфой бледнел (хотя куда уж!?), все остальные дружно фигели… Ровно до того момента, пока Снейп не убрал змеюку.

Обескураженная толпа начала шушукаться и тыкать в Гарри пальцем, а Гермиона нашла над чем поразмыслить в этой ситуации.

Что обидно, от Поттера отвернулись почти все, кроме нее и Уизли. Девочка предпочла бы, чтобы и рыжий держался от мальчишки подальше, но не судьба, видимо.

- Я не осознаю, что разговариваю со змеей, когда делаю это. Для меня все равно, что на английском говорить. А окружающие слышат только, что я шиплю, - печально вздохнул Поттер и спрятал лицо руками.

- Не волнуйся, Гарри, я верю, что наследник Слизерина – это не ты. Было бы полной чушью – думать так! – убедительно вещала Гермиона, пряча робкую улыбку.

- Но, Гермиона, все считают именно так!

- Это потому что они тебя плохо знают. Вот тут-то и видно, кто настоящий друг, а кто – так… Не волнуйся, когда настоящего наследника найдут, всем станет стыдно, - девочка понимала, что несла откровенную чушь, но чушь успокаивающую. Да и Поттер был не против. Вон как – почти распластался по парте, доверительно разрешает ей гладить его по голове. Ну надо же!

В этот момент Гермионе пришла в голову шальная мысль: «Ну, конечно, он ведь сирота. Интересно, а Эванс гладила его по голове, когда он был маленьким? Угукала с ним, играла? Наверное, да». Девочка погрустнела: когда-то и она мечтала гладить по головкам своих детей, перебирать их кудряшки пальцами, целовать пухлые щечки и щекотать крохотные пяточки. Но не вышло…