Беллери Холл

Джина взяла меня за руку и повела меня куда – то сначала из спортивного зала, а затем мы вовсе покинули стены школы.

– Увидишь, – ответила Джина…

Чуть позже Джина привела меня к озеру. Солнце уже не было видно на синем небе. Улицу накрыла цветная иллюминация, если быть более точным её свет.

– Озеро Онтарио?

– Не совсем.

Она устремила свой взгляд на бетонную, выкрашенную в жёлтый цвет веранду.

– Веранда?

– Да.

– Так, и зачем мы сюда пришли Джина? – Поинтересовался с неким недоумением в голосе я.

– Посмотри как здесь прекрасно! – Она восхищённо улыбнулась. – Не правда ли?

Джина ушла от ответа на мой вопрос, но заострять внимания на этом я не стал, решил ей подыграть

Я оглядел всё озеро, обратив своё внимание на расцветающие на другом берегу магнолии.

– Действительно красиво!

– Это было и остаётся моим любимым местом в это время года. Я прихожу сюда, когда мне очень хорошо.

– Понимаю, – ответил я. – А почему мы пришли сюда в разгар дискотеки?

– Мне не нравится музыка, которую ставит Диккенс.

– А какая тогда музыка нравится?

– Подойди.

Я сделал шаг.

– Возьми. – Джина протянула мне один наушник, наушники были встроены в её сотовый телефон.

Установив наушник в ухо, я услышал медленную композицию.

– Это «Аве Мария».

– Красивое название, а кто исполнитель?

– Это же Бах. Как можно этого не знать? – она добро улыбнулась.

– Извини, просто я не разбираюсь в муз…

Не дав мне договорить, она прикоснулась ко мне губами, после чего наши языки сплелись воедино. Она обвила мою шею своими тонкими длинными ручками, прижавшись ещё ближе.

– Что ты делаешь? – спросил я от неожиданности. Безусловно, мне хотелось, но я не думал, что это произойдет. Это был самый запоминающийся поцелуй и не, потому что он был моим первым. Её губы имели привкус свежей клубники, той самой, которую моя бабушка привозила каждое лето.

– Я поцеловала тебя. Тебе разве не понравилось?

Джина смотрела своими глазами. Они были бирюзового цвета, устремляющегося в серую бездну.

– Конечно, понравилось… Просто это как – то…

– Неожиданно? – опередила меня она.

– Именно, – подтвердил я.

– Ты милый. Я давно заметила тебя в школе. Стеснялась подойти.

– Что, правда? У меня такая же ситуация.

– Как тебе такая музыка?

– Если честно, мне больше понравились твои глаза…

Розовые лепестки магнолии, ветви которой свисали над верандой, медленно опадали на сухую зелёную траву.

– Ты умеешь танцевать? – Поинтересовалась Джина у меня.

Я почесал затылок, и взволнованно произнёс:

– Если честно, то не очень…

– Рой, дай свою руку, – попросила меня Джина.

Я протянул к её протянутой нежной руке свою руку. Другую руку я положил на талию Джины. Мы закружились в танце, продолжая слушать сквозь наушники композицию Баха: «Аве Мария».

– Слышал ты уезжаешь в Даллас?

– Да, моему отцу предложили работу, за которую больше платят.

– А мама?

Я заметил, что настроение Джины изменилось.

– Мама … Она погибла, когда я появилась на свет. Меня воспитывает отец. Он очень заботливый.

– Извини, я не знал… Мне очень жаль.

– Ничего страшного…

Джина задумчиво замолчала.

– Знаешь, наверное, мы сможем встретиться с тобой в Далласе в середине июля, – попытался прервать я затянувшееся тягостное молчание, всё ещё читая грусть в опущенных глазах девушки – Дело в том, что я поеду на соревнование в Даллас, они будут проходить на ипподроме под названием – «Флейк – Фут». Если ты, будешь не против.

– Конечно, нет. Я давно хочу посмотреть на этих милых животных.

– Значит, договорились! – уверенно произнёс я.

– Честно говоря, я не хочу уезжать из Портленда. Тут, в городе у меня очень много друзей, которых я очень люблю и ценю… Я привыкла к школе; к учителям. Одним словом – ко всему, что связывает меня и Портленд.

– Я тоже.

– Что тоже? – Джина, будто бы окунулась в мою голову своим поразительно добрым взглядом.

– Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала в другой город.

– Честно?

– Да! – ответил я, не отводя от глаз Джины своего взгляда.

– Мне очень приятно Рой… – Она положила голову мне на плечо, и мы, сидя на скамейке веранды, смотрели на прозрачно чистое озеро, и опадающие лепестки магнолии.

Мы продолжали сидеть внутри просторной веранды, мило ворковали под луной–полумесяцем, нависшим высоко в небе. Лёгкий ветерок сдувал с узкого лба Джины волосы; их пряди поблескивали на малом, периодически сменяющемся освещении иллюминации.

Я думал о чём–то своём; например, если бы была такая возможность: угнать яхту, и вместе с сидящей рядом красавицей прокатиться в любом направлении, наплевав абсолютно на любые последствия, то я непременно это сделал!

Но, к сожалению: ни яхт, ни каких–либо лодок поблизости не было. По крайней мере, об этом свидетельствовало моё поле зрения.

Посреди озёрной дорожки, лепестки унесённые ветром с ветвей магнолий плыли каждый в индивидуальном направлении. Озеро Онтарио можно было заменить – «Розовое озеро».

– Не правда ли это очень красиво, Рой? – поинтересовалась у меня красавица

Джина взглянула в сторону озера, не имеющего ряби из–за розовых лепестков.

– Да! – ответил я. – Но есть одно но… – повернул я к ней голову.

– Какое ещё но? – Джина выстроила гримасу недоумения