Беллилия. Убийца или жертва?

Он снова отвернулся и оказался лицом к лицу со своим отражением в зеркале. Чувствуя, что в нем что-то изменилось, он ожидал найти тому доказательство в своем отражении. Изменения были, но еще не в такой степени, чтобы проявиться в его манерах, в речи, даже в выражении его лица. Изменения проявились в том, что он стал изучать манеры, речь и выражение лица Беллилии.

А она тем временем таким же спокойным тоном продолжала:

– Ты не очень хорошо разбираешься в людях, дорогой. Слишком легко им доверяешь. Те, кого ты сильнее всех любишь, оказываются самыми подлыми.

Обернувшись, он испытующе посмотрел на нее: что если она косвенным образом хочет рассказать о себе?

– Я не совсем тебя понимаю.

– Никогда не знаешь, что люди на самом деле думают, – продолжала она почти веселым голосом. – Не знаешь, какие у них планы и как они к тебе относятся, что чувствуют. А те, кто представляется такими невинными, часто и есть самые мерзкие обманщики.

Семья Джэкобс была в восторге от новой жены Артура – Хлои. Она была прелестной, порядочной девушкой, и консервативная еврейская семья не стала возражать против иноверки.

– Ты такой хороший, Чарли, что не видишь никакого зла в других. Именно потому, что ты сам порядочный человек, ты и всех остальных считаешь такими же порядочными и даже представить себе не можешь, какими подлыми бывают люди.

Чарли повернулся к камину. Тело его отяжелело, а мозг отупел от усталости. Он знал: за словами Беллилии стоит нечто серьезное и мрачное, и боялся, что она перейдет грань, за которой он не сможет больше бездействовать. Он называл себя трусом и в то же время хотел, чтобы они вернулись в уютную обстановку рождественских вечеров.

Спокойствие Беллилии улетучилось. Она долго наблюдала за Чарли, а когда поняла, что ее слова не тронули его, решила все повторить и снова сказала, что, если бы он знал мир так, как знает его она, он бы понял, насколько отвратительны люди в этом мире и как редко у них бывают такие достоинства, какими обладает он.

– Ты необычный человек, Чарли, своего рода образец непорочности, ты не знаешь, что люди всегда плетут интриги друг против друга. Вот почему я так люблю тебя: в тебе нет никакой подозрительности. Ты всем доверяешь, считаешь, что все мы такие же хорошие, как ты.

– Дорогая моя, мне кажется, тебя куда-то заносит. – Он держал себя под строгим контролем, и ему удалось произнести это тихо и гладко.

– Когда тебе стало плохо в ту ночь, я чуть не сошла с ума. Испугалась, что ты можешь умереть. И если бы умер, я бы убила себя. Я боялась, что, если ты умрешь, я снова останусь одна. Ты мне веришь? Я хотела убить себя в ту ночь.

– Пожалуйста, Белли… – ласково произнес Чарли. – Тебе нельзя так волноваться. Давай прекратим этот разговор. Иначе у тебя снова поднимется температура.

– Ради чего мне жить без тебя?

– Это совершенно нормальное чувство, когда человек влюблен. Думаешь, что в твоей жизни нет никакого другого смысла. Но ты все-таки выживаешь и через какое-то время вдруг обнаруживаешь, что в жизни есть еще много радостей.

– Не для меня. Никаких радостей без тебя не будет.

Чарли глубоко вздохнул:

– А как насчет Кошрэна? Ты говорила, что любила его, а потом смогла вполне хорошо жить и без него.

– Чарли, я должна кое в чем тебе признаться.

Чарли придвинулся ближе к огню. Его стала бить дрожь, и он тер себе руки.

– Женщины иногда бывают обманщицами. Они боятся, что мужчины недостаточно сильно их любят, поэтому в некоторых случаях немножко привирают, чтобы вызвать у мужчины ревность. Когда я с тобой познакомилась и стала рассказывать о себе, о том, что любила Рауля и была с ним счастлива, я тоже хотела вызвать у тебя ревность. Но я лгала. Я не была счастлива. Мне досталась тяжелая жизнь, и я никогда не была счастлива, пока не вышла за тебя замуж. А до этого, поверь мне, любимый, я вообще не знала, что такое любовь. – Последние слова она произнесла шепотом, словно они были тайной и их нельзя было произносить громко.

Когда в Нью-Орлеане Беллилия рассказывала Чарли историю своей жизни, Рауль Кошрэн казался ему реально существующим человеком, будто он и не умирал. Ревность Чарли к покойному мужу Беллилии была довольно сильным чувством. Теперь эта ревность умерла. Ее убили приведенные Беном факты, и Чарли скорбел по своей утраченной ревности: ему так хотелось снова почувствовать ее вспышку.

– Ребенок, наш ребенок. Мне он был не нужен, и только из-за того, что я тебя так сильно люблю… – хриплым голосом пробормотала она, не закончив фразу.

Это не Беллилия посоветовала ему увеличить сумму страховки своей жизни. Он сам так решил. Когда она сообщила ему, что беременна, он увидел страх в ее глазах и понял, что она все еще помнит о своей трудной, необеспеченной жизни. «Я собираюсь увеличить мою страховку!» – сказал он ей тогда, и глаза у нее наполнились слезами благодарности.

Беллилия снова взялась за вязание. Ее пальцы работали спицами, а она говорила: