Беллини

Нелли могла бы рассказать жениху о не совсем честном поступке художника, но великодушно скрывает это. Ее благородное молчание вызывает у Сальвини жгучие угрызения совести. Когда же не без участия коварного Страли в комнате Нелли вспыхивает пожар, от которого она может погибнуть, Сальвини бросается в огонь и спасает невесту друга не только от пламени, но и от пистолетного выстрела, потому что Страли, видя, как жертва ускользает из рук, в упор стреляет в нее. Страли искупает свою вину, дружба Адельсона и Сальвини становится еще крепче. Художник женится на Фанни. Вместе с нею он вернется в Италию, где напишет картины, сделающие его бессмертным.

Таково либретто, которое оказалось у Беллини, и нам неизвестно, с горячим желанием или по необходимости принялся он писать на него музыку. Мы знаем только, что Дзингарелли ни разу за все время, пока тот трудился, не пожелал посмотреть ни одной страницы. Он хотел, чтобы его ученик работал совершенно самостоятельно, так как вскоре, едва выйдет в театральный мир, ему предстоит это делать постоянно. Поведение маэстро тоже было своего рода педагогическим приемом.

Оперу предполагали поставить в карнавальный сезон в небольшом театре Колледжа. Исполнять ее должны были ученики по классу вокала, причем все женские партии тоже поручались юношам. Точно неизвестно, когда Беллини начал работать над оперой. По-видимому, летом 1824 года. Писал он без особых помех и по мере того, как продвигалась работа, сообщал о ней своим далеким родным и Маддалене, которая тоже жила ожиданием. Нет сведений и о том, когда Беллини поставил слово «конец» под своей первой оперой, но все биографы, начиная с Чикконетти, в том числе и Флоримо, знают, что на последней странице рукописи партитуры «Адельсон и Сальвини» сразу после заключительного оркестрового аккорда написано: «Конец драмы, сиречь стряпни». Эта фраза действительно существует, но только первые два слова «конец драмы» начертаны самим Беллини, а остальные добавлены чьей-то неизвестной рукой.

Флоримо пишет, что Дзингарелли выразил желание присутствовать на двух последних репетициях. Высказав Беллини несколько общих советов по поводу технической стороны сочинения, он закончил словами: «Другие поправки внесет публика, когда послушает эту вашу первую оперу. Чаще всего это самые верные и самые разумные поправки из всех, какие могут сделать все маэстро на свете…»

Что думал Беллини о своей первой большой работе, мы узнаем, когда через несколько лет он включит в другие более значительные оперы некоторые яркие мелодии, лежавшие без дела в этой «стряпне». В ту же пору опера «Адельсон и Сальвини» была не только отчетной работой, которой самый достойный ученик прощался с Колледжем, но и лучшей картой, какую он мог выложить ради своего артистического, да и личного будущего. Это был единственный способ выдвинуться, заставить обратить на себя внимание столичной публики. И в тот момент, когда он так волновался и надеялся, слова учителя были для него немалой поддержкой.

Оперу исполняли: Джачинто Маррас (Нелли), Луиджи Ротеллини (Риверс), Манци (лорд Адельсон), Леонардо Перуджини (Сальвини), Джузеппе Руджеро (Бонифачо), Таламо (Страли) и Чотола (Джеронио) — все товарищи по Колледжу, учащиеся знаменитого класса пения Крешентини[25]. Оркестр тоже состоял из учеников, а Беллини надлежало вести репетиции, что авторам приходилось делать и в больших театрах. Оркестром управлял концертмейстер первых скрипок.

Первое представление оперы «Адельсон и Сальвини» состоялось в театре Колледжа Сан-Себастиано в карнавальный сезон 1825 года. Эту неопределенную дату приводит Флоримо, забывший день и месяц, когда прошла премьера. По-видимому, это было где-то между второй половиной февраля и первой половиной марта. Приводимую многими биографами дату 12 января следует считать неверной, поскольку не существует никакого документа, подтверждающего ее. К тому же никто из биографов не обратил внимания на то обстоятельство, что в начале 1825 года столица королевства была в трауре по случаю смерти Фердинанда I, скончавшегося в ночь на 5 января. А траур длился десять дней.

Опера, как и надеялся Беллини, прошла с успехом. «Она вызвала у неаполитанской публики решительный фанатичный восторг, — отмечает Флоримо, — публика не могла вдоволь наслушаться этой музыки. И такое обилие просьб было обращено к министру, в чьем ведении находился Колледж, чтобы он позволил повторять спектакль, что его светлость, отвечая желаниям публики, разрешил исполнять оперу каждое воскресенье в течение всего 1825 года» и «множество приглашенных собиралось послушать и поаплодировать первой работе молодого человека, которому все уже сулили самое блестящее будущее после счастливого успеха его первой оперы…».

К успеху у публики добавилась высокая оценка одного весьма значительного лица. На премьере «Адельсона», явно по приглашению Дзингарелли, присутствовал Доницетти, в это время сочинявший в Неаполе одноактную оперу-кантату «Обет подданных» для театра Сан-Карло.