Беллона

Но сначала нужно довести дело до конца. Успех вероятен, но понадобятся еще некоторые усилия.

И, конечно, необходимо сбить со следа людей АсланГирея.

Все так же кутаясь в плащ и надвинув капюшон, Лекс отправился в тыл. Шел быстро, не останавливаясь. Чтобы не встретиться с патрулем, который потребует назваться и предъявить ночной пропуск, двигался не по дороге и не по улицам, а через развалины. Из них теперь состоял весь город. Уцелевшие дома попадались редко.

Вели Бланка умело. Обнаружить слежку он так и не смог. Но что она есть, не сомневался.

Из-за петляний по пепелищам Лекс добирался до Николаевской казармы целый час.

Там обретался второй фактор, сделавший возможным сегодняшнее предприятие. Арчибальд Финк - идеальная мишень для подозрений: англоязычный, прыткий, примерно такого же роста и комплекции.

Только сегодня наконец совпало, что идет сильный дождь, а Финк дежурит в лазарете на Южной стороне.

Лекс заглянул в операционную, кивнул склонившемуся над раненым американцу. Тот приветливо заулыбался, показал, что скоро заканчивает.

Сели рядом. Закурили. Как все самодовольные люди, Финк больше всего любил поговорить о себе и своих жизненных планах. Такому человеку довольно задать какой-нибудь вопрос про его дела и потом можно долго молчать, только поддакивать.

- Отчего вы не поступили врачом в британскую армию? Не было бы трудностей с языком.

- Многие об этом спрашивают, - засмеялся Финк. - Это они еще не знают, что я прошел дополнительный курс полевой хирургии в Оксфорде. От русских сие обстоятельство я утаиваю, не то они с их византийской подозрительностью еще вообразят, будто я английский шпион. Вам-то могу рассказать, вы настоящий космополит. Кстати говоря, где вы научились английскому? Выговор прямо оксфордский.

Итонский, мысленно поправил Лекс. На вопрос можно было не отвечать. Американец уже рассказывал дальше.

- Понимаете, у англичан хватает собственных хирургов. А здесь я в среднем делаю по двадцать операций в день. Очень надеюсь, что случится большое сражение или генеральная бомбардировка. Тогда работы будет еще больше. Если война продлится полгода, у меня в послужном списке накопится три или четыре тысячи операций!

- Ммм? - изобразил заинтересованность Бланк.

- Каждую я для памяти записываю в тетрадь. Вот, видите? - Финк достал тетрадку. - «A. r. f.» - amputation of right forearm[7], «P.b.w.a.» - penetrating bayonet wound of abdomen[8], и так далее. А в конце дня получаю в канцелярии подтверждающий документ. Когда я вернусь, во всей Америке не сыщется хирурга с таким опытом. Раньше я был счастлив, зарабатывая двадцать долларов в неделю. А теперь легко добуду место, приносящее в десять раз больше!

Слушая жизнерадостную болтовню американца, Бланк ждал, когда начнется настоящая гроза. Наконец оконное стекло побелело от вспышки. По стеклу заколотил ливень.

- Проклятье, - обеспокоился Финк. - Как же я буду добираться? Плыть на лодке, потом идти пешком. Вымокнешь до нитки. У меня есть зонт, но при таком ветре от него никакого проку.

- Берите мой плащ. Мне он не нужен. Сегодня я заночую здесь, у знакомого инженера. После как-нибудь отдадите. Не к спеху, у меня есть запасной.

Врач ужасно обрадовался и стал немедленно собираться, пока барон не передумал. Лекс заботливо опустил ему капюшон пониже, пожелал счастливого пути.

Из окна было видно, как за семенящим под дождем лекарем заскользили две легкие тени.

Вот и всё. Теперь можно целиком сосредоточиться на главном - отношениях с его превосходительством.

* * *

Уверенность в том, что русская армия перейдет в наступление на Черной речке, появилась у Лекса еще несколько дней назад.

- С тобой хочет познакомиться патрон, - сказал Лузгин (они накануне выпили на tutoyage[9]). - Я ему о тебе рассказывал. Naturеllement[10], аттестовал лучшим образом, вот Павел Александрович и выразил желание… Я знаю, mon cher, что ты бука, но мой тебе совет: не уклоняйся от такого знакомства. Это птица высокого полета, и главный его взлет еще впереди.

Разумеется, Бланк и не собирался упускать такую возможность. Состоится ли сражение, которое решит исход войны, зависело от усилий Вревского. Возможность общаться с этим человеком не через глупого Анатоля, а напрямую была бы несказанной удачей.

Про барона Вревского было известно, что он внебрачный сын гранд-сеньора екатерининской и александровской эпохи князя Куракина, баснословно богат и чрезвычайно влиятелен. Всю жизнь прослужил при особе императора, вследствие чего достиг генерал-адъютантского чина в необычно молодом возрасте. В Севастополь он прибыл безо всякой официальной должности, и это придавало положению Вревского особенную значительность.

- Что ж, я пожалуй, - небрежно сказал Лекс. - Как-нибудь при оказии представь меня.

Оказия устроилась в тот же самый вечер - и, как понял Бланк, не вполне случайно. Очень скоро разъяснилось, зачем «птице высокого полета» понадобился скромный инженер.