Беллум

Высокородный уцепился за пальцы, каким-то невероятным прыжком оказавшись на теневике. Я же чуть не закричал от боли, только теперь поняв, что с рукой явно что-то не в порядке. Именно из нее и выплеснулась сила Уварова. Сейчас конечность повисла плетью и отказывалась слушаться. Ну, просто отлично.

Наличие еще одного наездника Чернышу не понравилось, однако он благоразумно решил высказать свои претензии чуть попозже. Тинеев лишь успел крикнуть: «Отступаем», прежде, чем теневик сорвался с места, уносясь прочь сквозь голый осенний лес.

Король не желал отпускать нас, и даже пытался преследовать, быстро распадаясь и собираясь в новом месте. Передвигался резвее обычного человека, но намного медленнее самого молодого теневика. Последние в том, другом мире, были бодрой кавалерией, тогда как иншии обычной тяжеловооруженной пехотой.

Прорыв через защитный купол и дерзкий побег уложились всего в несколько секунд, однако отходил я от произошедшего минут десять. Все то время, пока теневик мчал прочь от загородного дома Уварова, наматывая сотни километров на своем внутреннем спидометре. И только когда я немного успокоился, мы остановились посреди живописного луга. Внизу медленно текла речка, неподалеку чернела разбитая непогодой и колесами машин, проселочная дорога, а за пригорком курилась дымом печных труб деревенька. В воздухе пахло мокрым деревом и травой. Мы, наверное, уже где-то в Поволжье, если я правильно понимал скорость теневика. Хорошее и спокойное место, чтобы обсудить все случившееся.

– Он предал нас, – бушевал Тинеев, оказавшись на земле. – Это выродок предал нас.

– Даниил Александрович…

– А что с Мышем? Он мертв? Что с Камнями? Они остались там?!

Даже тяжело дышащий теневик повернул голову на меня, говоря, мол, дядька-то не в себе. Хотя чего там, я понимал эмоции Тинеева. Пережить такое непросто. Если тебя предают один раз, то человек подлец. Если два, то ты дурак. Хотя, для высокородных подобное поведение довольно распространенное.

– Даниил Александрович, – предпринял я новую попытку объясниться.

– Все пропало, – схватился за голову обычно мрачный Тинеев. Выглядел он и правда отчаявшимся. – Мы все мертвы.

Я пришел к выводу, что говорить тут не надо. Лучше показывать. Поэтому вытащил из кармана недавно выданный одним высокородным медальон. Обычного, бытового использования, производством которых как раз занимался Уваров. По-другому они назывались медальоны призыва.

Увидев в моих руках столь интересный артефакт, Тинеев насторожился. Видимо, решил, что после предательства Горленко сегодняшний день может принести еще ряд сюрпризов. И он был недалек от истины. Я жестом показал ему, что все нормально, а после использовал медальон.

– Ах ты, ублюдок! – бросился на появившегося мага Тинеев.

В короткой схватке двух равных волшебников, все решил кулачный бой, а не сила магии. Нанеся размашистый удар, от которого оппонент ушел в сторону, Даниил Александрович открылся, и пропустил короткий, но увесистый тычок в челюсть. Но и сидя на земле, не сводил ненавидящего взгляда с Федора Павловича.

– Ну полноте, Даниил Александрович, ты хоть позволь объясниться, – с миролюбивой улыбкой обратился к товарищу Горленко.

– Ты нас предал! Оставил в самый важный момент.

– Если бы предал, разве бы сейчас здесь стоял?

– Тогда что все это? – злился Тинеев все больше, потирая челюсть. – Ради каких таких прихотей провалил план?

– Даниил Александрович, – вставил я свои пять копеек, понимая, что реакция высокородного может быть любой. – План не провалился. А наоборот. У нас все получилось.

Наступившую тишину можно было резать моим фамильным ножом. Глаза Тинеева пылали гневом. Высокородный порывисто поднялся, явно готовый вновь броситься драться. Только теперь не на Горленко, а на меня. Нет, Якут, конечно, учил нас немного махать кулаками, но что-то мне подсказывало, что Тинеев мне наваляет. Тем более правая рука висела плетью, да еще и болела, словно ее пытались разорвать в нескольких местах. Правда, наваляет мне Тинеев гипотетически, потому что еще быстрее ему откусит голову теневик. Поэтому следовало как можно скорее объясниться.

– Все случившееся было запланировано заранее госпожой Терлецкой. И прошло именно по намеченному сценарию, – сказал я.

– Ты говорил, что нам нужно уничтожить короля, – сквозь зубы процедил Тинеев. – Мои люди погибли. Я и сам чуть не…

– Это было необходимо лишь для одного, чтобы у Уварова не возникло никаких подозрений, – ответил Горленко. – В наших действиях не должно было быть фальши. Поэтому я не сказал ничего Силе, хотя понимал, что тот обречен. Теперь Уваров считает, что благодаря мне завладел Камнями Упокоения.

– Разве не этого мы старались избежать? – не понимал нашей логики Тинеев, отчего злился еще больше. – Разве не поэтому Максим напал на склад?