Белобородов Владимир Михайлович

- Ещё, - проговорил Лекам.

В этот раз, я даже попробовать нанести удар не смог. Сев на пятую точку, я

держался за грудь и хватал воздух ртом. После того как отдышался, я снова услышал.

- Ещё.

Падений после семи, каждому из которых предшествовал явно не учебный удар, за

меня заступился Храм:

- Лекам, ты бы поаккуратней.

- Так надо. Ещё.

После очередного падения, я вдруг заметил, Лекам стал чуть-чуть медленнее

наносить удары. Он снова присел, исчезнув из поля зрения. Я подпрыгнул. От нижнего

удара кулаком, последовавшего следом, ушёл корпусом и нанёс ответный удар. Лекам уже

почти успел отойти на безопасное расстояние, но только почти, немного, но мои костяшки

коснулись его груди. Лекам остановил рукой бой, как-то странно посмотрел на меня. Затем

молча развернулся и пошёл. Храм посмотрел задумчиво ему в след.

- На сегодня хватит.

- Я не знал, что Лекам, так умеет биться. Дядя Храм расскажи.

- Не Лекам, а дядя Лекам. Захочет, сам расскажет. Пойдем, смажем твои синяки.

Вечером, пришёл отец, мы сели ужинать. Лекам с отцом, как обычно обсуждали

дела лавки, которые как я понимал из разговоров, шли ни шатко, ни валко. Храм во время

еды принципиально не разговаривал. Про дневную историю на поле, так Храм называл

наше импровизированное ристалище на заднем дворе, ни орк, ни Лекам, не проронили ни

слова. Я тоже промолчал, посчитав это ябедничеством. Хотя где-то в глубине души было

обидно: "За что он меня так". Под конец ужина, уже наевшись и не зная чем себя занять, а

уходить, пока кто-нибудь из старших не встанет было не принято, я спросил у отца:

- Отец, а зачем вон те мечи висят на стене, они же старые и потрепанные. Вот твой,

в спальне гораздо лучше выглядит?

В столовой повисло молчание.

- Это мечи твоих братьев, тот что слева - Салка, справа – Борка, - отец медленно

выдавливал из себя слова.

- А где они?

- Погибли.

- На войне?

- Да.

Вновь повисло тягостное молчание, отцу явно была неприятна эта тема.

- Лекам, а у тебя ведь Нейла, должна на каникулы пойти? - разрядил обстановку

Храм

- Да, в начале следующей десятины. Поеду за учёбу платить, и привезу её. Рамус

возьму Барса? - видно было, что Лекам расцвёл.

- Конечно, чего спрашиваешь.

Ужин вернулся в своё русло, а вскоре и вовсе все разошлись спать. Я поднялся к

себе на второй этаж и лёг на кровать. Сон, ни в какую не шёл. Нейла. Что-то очень

приятное щекотало в душе, а вот вспомнить не мог. Как и не мог понять, что взволновало.

В третьей четверти ночи, раздался довольно странный металлический звон с первого

этажа. Я встал, натянул сапоги и выглянул в коридор. Ничего не понимая я сбежал с

лестницы на звук и попал в темноту столовой. Ближе к входу в кухню сверкала сталь. Две

тёмных тени, теснили третью к двери.

- Харра! - рычал знакомый голос.

"Да это же дядю Храма рубят" - мысли заметались вьюгой, я сдёрнул со стены

ближайший меч, выхватил его из ножен и, прижавшись к стене начал подходить со спины

к нападавшим. Замер. Убивать человека мне не приходилось, и даже в этой сумятице я не

мог решиться. В итоге решил резануть по ноге. Подрубив под колено ближайшего,

обратным ударом, рубанул следом по спине, знал - удар не смертельный. Но он начал

заваливаться на повреждённую ногу, одновременно поворачиваясь на меня. С чваканьем

меч вошёл в горло. Через два удара сердца противник Храма тоже был на полу, через три -

зажёгся магический светильник под потолком, осветив картину битвы.

В столовой, сзади меня стояли с оголёнными мечами, ошарашенные Лекам и отец.

Меня начало потряхивать. Храм шагнул ко мне, взял меня за голову одной рукой и прижал

к груди:

- Тише, тише, уже всё кончилось.

По щеке прижатой к груди орка потекло что-то липкое и горячее. Кровь.

- Дядя Храм ранен!

Все сразу оживились, усадили на скамью орка. Лекам убежал за мазью, отец

протирал водой раны:

- Ерунда не глубокие, жить будешь. А где Арофья? Арофья!

- Не надо, не зови, - орк посмотрел в глаза отцу.

За стражей ходил отец. Лекам в это время перевязывал Храма. Вместе со стражей,

пришёл сыскной из тайной службы:

- О, Храм. Сколько кругов не скатывались вместе, - сыскарь хохотнул своей шутке.

- Да лучше бы, нас в разные стороны раскатывало.

Сыскарь, снова хохотнул:

- Привет, что ли! Раньше мы с тобой, почитай каждую десятину виделись. Сколько

харчевен и трактиров ты разнёс. У-у-у.

- Ну, привет, Лысик.

Сыскарь, и вправду был абсолютно лысым. Форменный камзол выпирал пузырём

на животе.

- Давно меня так не называли. Эх, - он вздохнул, видимо о чём-то вспоминая, - О, и

Ровный с Огоньком, да у вас как обычно вся компания в сборе.

Вскрикнул он, увидев входящих отца и Лекама.

- И тебе Лысик, не хворать, - отец хмуро смотрел на него.

- Так, что у тут у вас? Ага...

Он прошёл на кухню, вернулся через пару мер, осмотрел тщательно трупы

нападавших.

- Я так понимаю, сначала прирезали женщину, а потом попытались тебя, где и

обломали зубы.

- Да. По-видимому, Арофья встала зачем-то ночью, и наткнулась на них. Успела

только вскрикнуть. Я проснулся, сон у меня на это дело чуткий. Вышел. Ну, ты меня

знаешь, без меча я никуда.

- Помню, помню.