Белобородов Владимир Михайлович

- Не напрягайся, мстить не собираюсь. Воины всегда и везде воюют, вчера вот я

людей убивал, ты же не бросаешься на меня с мечом за это. И Рамос на меня не бросается, а у него на той войне два сына осталось. У Лекама всю семью, орки вырезали. А в войнах, воины не виноваты, виноваты короли и вожди. Меня в самом начале войны, вместе со всей

деревней исварцы окружили, нас было около тридцати, их две сотни. Сказали, если не

будем сопротивляться, женщин и детей не тронут. Как только заковали нам руки, всё

изменилось, женщин насиловали, нас избивали, детей не тронули, но лучше бы сразу

убили. Пригнали нас в Еканул, а там, на гладиаторскую арену.

Детей и женщин на зверей бросили в первую очередь. Моя жена дочке сама голову

свернула, и на сайшу бросилась. Может знаете, такие здоровые кошки, маги на них верхом

ездят. Тогда в войну, жителям городов её не видевших, хотелось быть причастными к ней, вот и выпускали нас как зверей. Народу приходило поглазеть - тьма. Потом нас со зверьём

стали стравливать. Когда нас мало осталось, стали люди, такие же рабы как и мы, против

нас выходить. Нас перед этим, зелье заставляли выпить, чтоб реакцию притупить, и

мышцы расслабить. Но и человеческие гладиаторы старались не убивать нас. В итоге

выжил из всей деревни я один, и то если бы не Ровный с Лекамом, то и меня бы не было.

На поляне повисло молчание, нарушил его Лекам:

- Поздно уже, давайте спать ложиться. Рик, первая стража твоя, потом меня

толкнёшь, дальше Шивак, Норман, Рамус, Храм".

Когда все разошлись, к Храму подошёл Солд:

- Ты это, я никогда против мирных жителей не воевал, и в "холёных" командах, что, захватили твоё село, никогда не был, чем хочешь могу поклясться.

- Верю и без клятв, я таких разумных, из "холёных", нутром чую.

Утро было спокойным, так как явных врагов в округе не наблюдалось, нервное

напряжение последних дней стало спадать. Храм и Солд, ушли на охоту, причём Солду

трофейный арбалет, дал Храм. Лекам, только увидев меня проснувшимся, сразу утащил в

сторону, и заставил медитировать под напевы. Когда я опять уснул, он растолкал меня, и

мы пошли в лагерь, откуда доносились ароматы жареного мяса.

- Лекам, а что за напев ты поёшь, когда медитирую?

- Это тебе кажется, что я пою, на самом деле, это единственное что осталось во мне

от магии. Я ещё, когда Нейлу учил - заметил. Я посылаю в твою сторону, как бы своё

ощущение при медитации, а оно преображается у тебя в голове в звуки.

- Ты мог говорить мыслями?

- Нет, я же был магом-воином, огневиком. Но, элементарную менталистику, нам

тоже преподавали, чтобы могли отличить воздействие вражеских менталистов. Кое-какие

навыки в голову вбили.

Около костра с двумя тушками глуханов, важно стоял Солд. Как оказалось,

охотились они с Храмом вместе. Солд умудрился одним болтом убить сразу двух глуханов.

Вернее одного убил, а одного ранил. А орк промазал, и теперь ходил злой как медведь,

разбуженный в спячку. Увидев меня, он аж засветился от радости:

- А чего это ученик, ты у меня без нагрузки последнее время ходишь? С

сегодняшнего дня вводим новую дисциплину - стрельба из лука. Пойдем со мной.

Мне ни чего не оставалось делать как со стоном, следовать за учителем. Кольцо орк

дал мне своё, оно немного не дотягивало до браслета. Щиток на предплечье, тоже орка, в

случае необходимости мог послужить мне щитом в бою. Но орк, оставался непреклонен.

Спасли меня завтрак, который был готов, до того как мы закончили экипировку, и сборы в

дорогу.

Ехали вновь переменно, "рысь" сменялась шагом. При этом длительность "рыси"

сократилась, а шага - возросла. В общем, ехали не спеша. По дороге я узнал, причину

рвения орка к моему обучению стрельбе из лука. Они с Солдом, вернувшись с охоты,

поспорили какое оружие, более точное - лук или арбалет. Венцом спора, было решение

научить меня стрелять из лука, лучше, чем Солд - из арбалета. По дороге, орк от меня не

отстал, вспомнив, что он мой учитель. Возобновились занятия на выносливость,

заключавшиеся в беге с полной экипировкой.

8. Шальные.

Через десятину мы выехали из лесов Скользкого баронства, к огромному селу, даже

скорее маленькому городу, обнесённому частоколом, и имеющему распашные ворота,

вкупе со стражей. На воротах с нас взяли по медяку за каждую лошадь, коих оказалось

пятнадцать, предупредив, что сбор разовый, то есть если выедем, а потом снова заедем, придётся платить ещё раз. Также гордо сообщили, что это поселение называется Шальное, является центром Шального баронства, и в нём есть целых два трактира, но лучший из

них это "Старый дуб".

Не успели отъехать, как в ворота въехала кавалькада, из двух десятков лошадей, на

двух из них сидели связанные парень помладше меня, и девушка с белыми вьющимися

волосами ниже плеч, может чуть постарше парня. На гербе воинов красовалась белая

голова волка.

- Светлое братство, - мне показалось, что Лекам прошипел, а не прошептал эти

слова, - Похоже это наши попутчики по скользкому баронству.

Уступив дорогу "светлым братьям", мы тронулись дальше. Кальд, поравнялся с

отцом:

- У меня тут друг должен жить, можем к нему попробовать на постой встать, на