Белочка в январе

— Брат, не надо, ты роешь себе яму, тебе будет тяжело с ней, — сказал Марко.

Белла же, бросив на него гневный взгляд, прошептала мне на ухо:

— Я же говорила, что в моём семействе ты лучший сын маминой подруги, они готовы отдать тебя за меня без всяких проверок.

Я был в недоумении, что всё оказалось так просто и легко. Разговоры о том, что любой, кто взглянет на Беллу, должен пройти все круги ада, не имели ко мне никакого отношения. Белла слезла с меня, и я продолжал обнимать её за талию. В этот момент Толик, сидя на полу, высказывал Марко свои претензии:

— Марко, ты ничего не скажешь? Почему мне нельзя приближаться к Белле, а ему можно? И что ты там говорил мне про Милу, помнишь? Пусть Серёжа будет с ней, если он ей нравится. Ты ведь найдёшь себе другую. Правда, Марко? Так ты сказал.

— Толик, я не хочу твою Милу, — пытаюсь я снова убедить его. Но он лишь продолжает смотреть на нас с гневом, готовый высказать Марко всё, что накопилось. Мне казалось, что я был им хорошим другом, всегда поддерживал их. Но я даже не подозревал, что они так сильно враждуют друг с другом. Они даже впутали меня в свои разборки, а я и не подозревал, какие страсти кипят между ними, словно в «Санта-Барбаре».

— Что, Марко, Толик же переживёт… Подумаешь, полюбил Машку-доярку, а её увёл итальянский мачо, — продолжает он, и я замечаю, как напрягается лицо Марко.

— Я её не уводил, Толик, она сама выбрала меня, всё было честно. Я вообще не понимаю, почему ты вспомнил об этом, ты же сам всегда говорил, что тебе нужны только её огромные сиськи, а мне нужна была она, — отвечает Марко с нескрываемой злобой. Я закрываю уши Белле, чувствуя, что сейчас начнётся долгий и совсем не женский разговор. Но Толик, не слыша Марко, продолжает:

— Да, может, мне тоже понравились не только её большие сиськи, но и она сама. Я первым заметил её и первым сделал шаг навстречу, но тебе было всё равно, Марко. Толик же не стремится к любви, он просто хочет развлекаться со всеми. Но ты, как и я, не достоин её, это очевидно, — говорит Толик. — Ты поверил мне, а не ей, когда я сказал, что она тебе изменяла. Вот она, твоя любовь.

Я осознаю, что ситуация накаляется, и, видя, как Марко приходит в ярость, встаю между ними, пытаясь его успокоить. Но он уже не может сдерживаться:

— Как ты мог так поступить? Скотина! Зачем? Ты хотя бы представляешь, как я страдал все это время? — кричит он, не скупясь на итальянские ругательства.

— Да ваши счастливые лица меня раздражали, — говорит Толик, словно нарочно разжигая конфликт ещё больше.

— Отпусти его, Серый! Давай, Марко, бей уже! — кричит Толик. Белла пытается его успокоить. Он поворачивается к ней и с виноватым видом говорит: — Прости, Белочка, я не хотел тебя обидеть. Дурак я!

Я понимаю, что Белле становится очень жаль его. Да и я сам чувствую, что парень, кажется, потерял голову из-за этих девочек. Как говорил дядя Коля, женщины — это зло.

— Всё-таки Сережа оказался настоящим другом. Он даже не обратил внимания на Милу, в отличие от некоторых, — добавляет Толик с раздражением.

Марко успокаивается и отвечает Толику:

— Я любил её, придурок ты этакий, по-настоящему, а тебе я поверил, потому что ты мне был другом.

— Я тоже её любил, понятно! — кричит ему в ответ Толик.

— Он пьян, не надо, я ему уже нос сломал, Марко, — говорю я своему другу на ухо. Затем я поворачиваюсь к Толику и прошу его:

— Толик, иди уже проспись, я приду к тебе позже, посмотрю твой нос.

Толик уходит, а мы с Беллой стоим рядом с Марко, который напряженно смотрит на нас и говорит:

— На самом деле Толик прав, она нравилась ему, но я думал, что это несерьёзно, как всегда. А у меня из-за неё будто тормоза отказали, такое чувство сильное возникло. Он садится на пол и закрывает глаза: — Она меня не простит.

— Марко, прекрати, что ты можешь сделать, если Маша выбрала тебя? Я же помню, что вы оба ухаживали за ней одновременно, всё было честно. Откуда ты знаешь, что она тебя не простит? Не попробовав, не узнаешь, — говорю я ему, а Белла гладит его по волосам, пытаясь успокоить.

— Серёжа, — Марко обнимает меня за голову и сталкивает её со своей, — ты сразу сказал, что она не такая, а я тебе не поверил. Поверил дураку…

Марко встаёт, смотрит на нас с Беллой и качает головой:

— За сестру теперь ты отвечаешь, это твоя ноша, ох как мне жаль тебя, Серёжа. Лучше бы ты Милу у Толика отбил, честное слово, мне хоть легче стало бы, что этот урод снова без девушки остался, — говорит Марко, и у меня появляется желание врезать теперь ему.

Видимо, он хорошо читает моё лицо и спокойно добавляет:

— Шутка, очень плохая.

И уходит, надеюсь, не к Толику договариваться, так как оба хороши. Поворачиваюсь к грустной Белле и спрашиваю:

— Всё хорошо? Ты почему такая грустная?

— Сережа, у тебя ведь никого не было, верно? — спросила она, слегка покраснев.

— Хм, — произнёс я, слегка поперхнувшись. — А это проблема?