Белое дело в России. 1920–122 гг.

Тем не менее, даже после столь пессимистичного прогноза, Будберг полагал возможным добиться перемен к лучшему. Нужно было бы «всеми мерами спасать армию; министерствам бросить Омск, откатиться подальше в тыл и на новом месте отрешиться от омских ошибок и омского размаха и начать настоящую работу по мелкому ремонту и воссозданию разрушенных жизненных частей государственного управления, с минимумом работы в министерствах и максимумом на местах, в самой стране. Исполнение безумно тяжело, быть может, едва ли осуществимо, ибо пожар восстаний, охвативший почти всю населенную Сибирь, почти уничтожает возможность работы среди населения; все восстания сопровождаются истреблением чиновников, священников, учителей и мелкой интеллигенции»[10]. Осуществились, однако, худшие предположения…

Глава 3

Перемены в Российском правительстве после «омской эвакуации». «Смена курса» в условиях развития военно-политического кризиса белой Сибири (ноябрь – декабрь 1919 г.).

14 ноября 1919 г. – роковая дата в истории всего Белого движения. Падение Омска – столицы белой Сибири и фактически столицы всей Белой России, не могло не вызвать перемен. Сразу после «эвакуации» правительство стремилось объяснить, что неудачи носят временный характер и связаны исключительно с военным превосходством большевиков, а не с ошибками собственной политики. Так, в телеграмме-декларации, отправленной по каналам МИДа иностранным послам еще накануне отступления (11 ноября), говорилось о «временном», «вынужденном оставлении Омска» (проводились параллели с эвакуацией французского правительства из Парижа в 1914 году, когда правительство покинуло столицу, но войска и население ее отстояли). Подчеркивались «высокий моральный дух» войск и «крепнущая в народе ненависть» к «грубым узурпаторам власти – большевикам-интернационалистам». Все это считалось залогом грядущего «пробуждения национального чувства» и «победы над большевизмом». В официальных документах Российское правительство «спокойно взирало на будущее с полной верой в конечный успех» и «твердой уверенностью», что «оно доведет эту борьбу (с большевизмом. – В.Ц.) до победного конца».

Сохранялась еще и внешняя лояльность к покинувшему Омск правительству. За период с 15 по 20 ноября в поезд Верховного Правителя поступали телеграммы, письма, оптимистично оценивавшие перспективы Белого дела в Сибири и Приморье. Так, например, в полученном от Хабаровской городской думы сообщении говорилось, что «отход армии и даже оставление Омска не поколеблет власть… Страшен не большевизм, а общественное уныние, разброс сил». Дума, к обращению которой присоединились местные отделения Союза возрождения, кадетской партии и Славянского братства, призывала к «тесному объединению власти, героической удвоенной борьбе за Великую, Неделимую Россию, олицетворяемую Верховным Правителем России». «Весь Дальний Восток, являющийся ныне тылом армии, проявит величайшую выдержку и спокойствие, даст бойцов для спасения Отчизны»[11].

«Оптимальный» путь решения политических проблем в условиях единоличной власти, опирающейся на бюрократический аппарат, – это перемены в звеньях управленческой модели, персональные, кадровые перестановки в правительственных структурах. Данная тенденция отразилась в указе Верховного Правителя от 24 ноября 1919 г., принятом в г. Новониколаевске, где оказался поезд Колчака. Согласно ему Совет Верховного Правителя, так и не получивший четкого статуса, распускался. Взамен него создавалось Верховное Совещание в целях «преподания тех общих указаний по вопросам удовлетворения многообразных потребностей армии и управлению страной, которые должны внести строгую согласованность в действия представителей правительственной власти на местах и сосредоточить всю работу прежде всего на служении фронту». При утверждении указа Колчак ссылался на часть 2 ст. 3 «Положения об устройстве государственной власти в России», предоставлявшую ему право «принятия чрезвычайных мер для… водворения гражданского порядка и законности», и данный указ вводился в действие по телеграфу, до его опубликования Правительствующим Сенатом. «Чрезвычайная» обстановка требовала концентрации власти. Верховное Совещание создавалось на паритетных началах из представителей «фронта» и «тыла» – военной и гражданской власти. В него входили Главнокомандующий Восточным фронтом и его помощники, а также генерал-квартирмейстер при штабе Главковерха, председатель Совета министров и «основные» министры: военный, внутренних дел, иностранных дел, путей сообщения, финансов, снабжения и продовольствия. Полномочия новой структуры определялись одним пунктом: «разработка общих указаний по управлению страной, объединение деятельности отдельных ведомств и согласование ее с работой армии». Требовалось «сосредоточить всю работу прежде всего на служении фронту».