Белое движение. Исторические портреты. Том 2

Как мы узнали позже, утром красные очень упорно защищали город, но когда к ним пришли сведения об обстреле их тыла - станции Заборовки, они поспешно очистили город, проклиная своих комиссаров. В панике они бежали в сторону Пензы, бросив свои позиции с орудиями, пулемётами и другим военным добром, оставив в городе нетронутыми военные склады».

И в дальнейшем этот манёвр - решительный удар, соединённый с глубоким обходом, - стал излюбленным тактическим приёмом Владимира Оскаровича, благодаря которому его отряд неизменно одерживал победы.

Общая обстановка на Волге и в Приуралье в это время была такова: чешские части из группы Чечека освободили от красных Уфу и 8 июля на станции Миньяр соединились с частями Екатеринбургской «группы Чехо-войск» подполковника С. Н. Войцеховского. По согласованию с представителями Антанты был выработан новый план, по которому чешские части должны были повернуть обратно к Волге и образовать там новый Восточный фронт в борьбе против Германии и её союзников - большевиков. Этот план начал немедленно претворяться в жизнь, и в результате в течение последующих четырёх месяцев части Народной Армии во всех сражениях постоянно дрались бок о бок с чешскими частями. Обычно отряды составлялись на паритетных началах: наполовину из чехов, наполовину из русских. При этом командование в таком смешанном отряде должно было переходить к начальнику более крупной части, фактически же командование почти всегда принимал на себя чешский начальник. Более того, Главный Штаб Народной Армии и Галкин ведали лишь вопросами формирования частей, тогда как боевыми действиями объединённых войск на Поволжском фронте руководил Командующий Поволжской группой Чешско-Словацкого корпуса Чечек. 17 июля 1918 года он был официально назначен Главнокомандующим всеми чешскими войсками и частями Народной Армии на Поволжском фронте, а вскоре произведён в генералы.

Однако все эти новопроизведённые чешские полковники и генералы полгода назад были не более чем ротными командирами. Они не имели опыта руководства крупными воинскими соединениями и не могли обойтись без помощи русских офицеров Генштаба, перешедших в Чешско-Словацкий корпус после Октября 1917 года. То же относится и к Каппелю: не раз ему приходилось на поле боя формально объявлять о своём подчинении старшему чешскому начальнику, но фактически бой всегда вёл именно Владимир Оскарович как более опытный командир; он проводил в жизнь собственные планы, но был достаточно тактичным человеком, чтобы не напоминать об этом открыто.

Ряд непрерывных побед сделал имя Каппеля чрезвычайно популярным среди добровольцев Народной Армии и весьма грозным для большевицких отрядов и их предводителей. Вырыпаев сообщает по этому поводу одну любопытную подробность:

«Большевицкий штаб отдельным приказом назначил денежные премии: за голову Каппеля 50 000 рублей, а также за командиров частей: за капитана Хлебникова, командира гаубичной батареи, за командира полевой батареи капитана Попова и за меня по 18 000 рублей. Не помню, сколько за Бузкова, Япучина (конные разведчики), Стафиевского (кавалерия), Юдина (Оренбургская сотня); перед именем каждого стояла цена.

Каппель, читая этот приказ, сказал, смеясь: “Я очень недоволен, - большевики нас дёшево оценили... Ну, да скоро им придётся увеличить назначенную за нас цену...”»

И эти слова он не раз подтверждал на деле.

После второй победы под Сызранью командование Народной Армии Комуча решило воспользоваться благоприятной обстановкой и немедленно организовать наступление на Симбирск. Предполагалось ударить одновременно с трёх сторон: вдоль железной дороги со стороны Бугульмы наступали два батальона l-To Чешско-Словацкого стрелкового полка под командованием полковника Степанова, одновременно с этим отряд Каппеля должен был наступать на Симбирск по правому берегу Волги, а вверх по Волге, отвлекая на себя основные силы красных, должна была действовать белая речная флотилия мичмана Мейрера: наскоро вооружённые трёхдюймовыми орудиями волжские колёсные буксиры «Фельдмаршал Милютин» и «Вульф».