Белое движение. Исторические портреты. Том 2

Отбитый от Желтуринской Резухин, правда, сумел пройти вдоль границы и вторгнуться на советскую территорию восточнее; однако и слабый отряд Тапхаева, и центральная группировка потерпели неудачу. Руководимая Унгерном бригада, втянувшись в пересечённую лесистую местность, 13 июня была сбита с господствующих высот и несмотря на упорство раненного в этом бою барона, обстреливаемая с сопок ружейным, пулемётным и артиллерийским огнём, смешалась и в беспорядке отступила на юг. В те же дни и Резухин вдоль реки Селенги отошёл на монгольскую территорию. Первоначальный план операции - соединившись севернее Троицкосавска, уничтожить красную группировку - был сорван.

Но и большевики не в полной мере смогли использовать свой успех. Легкомысленно посчитав противника уничтоженным (так же, как полгода назад - китайцы) и не позаботившись организовать преследование и добить отступающих, в конце концов просто потеряв бригаду Унгерна, - они двинули вглубь Монголии экспедиционный корпус во главе с бывшим прапорщиком К. А. Нейманом. Недооценка упорства и тактического чутья барона немедленно обернулась для них серьёзными неприятностями, а действия Белого военачальника - окончательно развеяли легенду о его «монгольских химерах».

В самом деле, группировка Неймана, на три четверти состоявшая из пехоты, опрометчиво подставляла фланг и тыл соединившимся на Селенге конным бригадам Унгерна и Резухина. И если бы «панмонголист» Унгерн хотел защитить от красного нашествия Монголию и «священную особу» Богдо-Гэгэна, - ему ничего не стоило бы наброситься на ползущую по кратчайшему пути на Ургу советскую пехоту и на степных просторах, используя маневренные качества своего «войска», растрепать её в пух и прах. Однако будущее Монголии и её святынь на поверку совсем не интересует барона: важнее для него семёновский план, в соответствии с которым Азиатская дивизия, бросив Ургинское направление на произвол судьбы, возобновляет операции на западное Прибайкалье. И пока войска Неймана входили в незащищённую Ургу, барон, оправившись и передохнув на Селенге, двинулся на северо-восток, первоначальным маршрутом Резухина. 6-8 июля красные заняли столицу Монголии, 11-го их ставленник Сухэ-Батор провозгласил создание «народного правительства» (главой государства номинально оставался Богдо-Гэгэн), на 18-е опомнившийся Нейман запланировал удар по белой группировке, но был упреждён: уже 24 июля Унгерн оказался в 150 вёрстах к северо-востоку, под самой Желтуринской.

Сметая противника, вихрем мчится по Забайкалью Азиатская конная дивизия. Под дацаном[27] Гусиноозёрским барон 31 июля бьёт одну из немногих регулярных советских частей, встретившихся на его пути, и пополняется пленными красноармейцами. 3 августа он уже в пятидесяти вёрстах от Верхнеудинска, но именно в этот момент своего наибольшего успеха генерал наконец понимает, что остался один: грандиозное наступление, планируемое Семёновым, сорвалось. Тактические победы и оперативный успех оборачиваются стратегической бессмыслицей, и Унгерн поворачивает вспять.

Выскользнув из расставленной западни, он отрывается от преследователей и неутомимо продвигается на юго-запад. И вот под копыта коней вновь стелются монгольские степи. Вновь на берегу Селенги, разделившись на две бригады (одна - под командой Резухина, с другой - сам барон), останавливается Азиатская дивизия. Куда ей идти дальше?

* * *

Для сегодняшних авторов ответ ясен и недвусмыслен: конечно... в Тибет! Таинственная страна, «духовная крепость», кладезь восточной мудрости - чего ещё мог желать такой человек, как барон Унгерн?

Посмотрим, однако, хотя бы на географическую карту. Во всех передвижениях Азиатской дивизии после отказа от прорыва к Верхнеудинску наблюдается, как мы уже упомянули, явно выраженный «дрейф» на юго-запад. Помимо условий местности, где теснины ограничивали свободу передвижения колонны и в известной степени задавали его направление, причинами могли стать и догадки генерала, что большевики будут «ловить» его в районе Урги и восточнее, - и, конечно, планы дальнейших действий. Но Тибетом здесь, очевидно, и не пахнет.

Помимо того, что пришлось бы преодолеть расстояние чуть ли не в две с половиною тысячи вёрст через солончаки Монголии, зловещие пески Гоби и неприступные горные хребты, - не слишком ли это даже для Унгерна?! - для продвижения в Тибет ему следовало идти на юг, а не на юго-запад, где на пути сразу вставали бы дополнительные препятствия в виде хребта Хангай и горной цепи Монгольского Алтая; а ведь география Монголии, в отличие от далёкой горной страны, была известна достаточно неплохо. Именно общее направление движения дивизии, существование в Кобдо и Улясутае подчинённых Унгерну группировок и, наконец, сорвавшееся у него несколькими месяцами ранее признание - позволяют с большой долей уверенности реконструировать стратегическую идею генерала.