Белое движение. Том 1

11 августа 1919 года большинство членов Политического Совещания при Юдениче (сам он в это время находился на фронте) были неожиданно вызваны через английское консульство из Гельсингфорса в Ревель. В числе приглашенных оказались члены конституционно-демократической партии, представители «Национального Центра», «Союза Возрождения России», местной общественности: А. В. Карташев, С. Г. Лианозов, М. Н. Суворов, В. Д. Кузьмин-Караваев, М. С. Маргулиес, Н. Н. Иванов, К. А. Крузенштерн, К. А. Александров, В. Л. Горн и М. М. Филиппео. Один из них (Маргулиес) оставил описание процесса «формирования правительства». Английский бригадный генерал Ф. Марч обратился к собравшимся с короткой речью на русском языке: «Положение северо-западной армии катастрофическое. Без совместных действий с эстонцами продолжать операцию на Петроград невозможно. Эстонцы требуют для совместных действий предварительного признания независимости Эстонии. Русские сами ни на чем между собой сговориться не могут. Русские только говорят и спорят. Довольно слов, нужно дело! Я Вас пригласил и вижу перед собой самых выдающихся русских людей, собранных без различия партий и политических воззрений. Союзники считают необходимым создать правительство Северо-Западной области России, не выходя из этой комнаты. Теперь 6 с четвертью часов; я вам даю время до 7 часов, так как в 7 часов приедут представители эстонского правительства для переговоров с тем правительством, которое вы выберете. Если правительство не будет к 7 часам образовано, то всякая помощь со стороны союзников будет сейчас же прекращена. Мы вас будем бросать…»

Итак, правительству предстояло заключить договор с Эстонией на основе признания ее независимости взамен получения военной помощи Северо-Западной Армии. Казалось бы – стоит ли заключать договор с представителями Белого движения, если его победа еще весьма проблематична? Но подобное внимание к этому со стороны иностранных государств – лишнее подтверждение того, что вера в успех Белых армий к осени 1919 года была действительно очень велика. И хотя на улицах Москвы и Петрограда еще не развевались русские трехцветные флаги, существовала убежденность в том, что время это недалеко, а поэтому Эстонии и другим «новообразованиям» стоит заранее «подстраховаться», заручившись гарантиями собственной независимости.

Образованное таким необычным путем Северо-Западное правительство по своему составу можно было с полным основанием назвать коалиционным. Премьер-министром стал Лианозов, военным министром – Юденич. В состав вошли также два правых эсера и двое социал-демократов меньшевиков. Конституционно-демократический, правоцентристский вектор политической программы уходил в прошлое. Оказавшийся совершенно неожиданно для себя в «отставке», оскорбленный Карташев заявил, что «устраивать власть на основах партийной коалиции в период анархии и революции – это государственное преступление». Военный человек, сторонник жестких мер в политике, Юденич также скептически оценивал перспективы правительства. Он соглашался с мнением, что «лианозовский кабинет» воскрешает времена «недоброй памяти политической коалиции, сгубившей Временное правительство». Карташев отмечал «два первородных греха» лианозовского кабинета – «подписание акта об абсолютной независимости Эстонии» и «обязательство собрать в Петербурге какую-нибудь учредилку». Именно он считается автором заявления: «Северо-западное правительство должно умереть у ворот Петрограда». Безусловно, эта позиция, а Карташева поддерживало и подавляющее большинство военных, имела все перспективы стать реальностью по мере приближения к «северной столице».

Сразу же после «создания» Правительства было утверждено заранее подготовленное решение о признании – «в интересах нашей родины» – «абсолютной независимости Эстонии». И хотя Лианозов пытался доказать Марчу, что договор необходимо согласовать с Юденичем, английский генерал безапелляционно заявлял, что в этом случае у них всегда найдется новый Главнокомандующий. Расчет делался либо на Родзянко, либо на Булак-Балаховича. И хотя Юденич по-прежнему продолжал считаться Главнокомандующим, подчиняясь непосредственно Колчаку как Верховному Правителю России, его статус диктатора был существенно ограничен.