Белое движение. Том 1

«Это очень красиво и благородно, быть националистом, мечтать о “единой и неделимой”, быть, еще более того, монархистом, но для сегодняшнего дня такая политика – зараза казачьего дела. Теперь такое время, что и казаки-самостийники не подходят. Идет жестокая борьба за право Дону, Кубани и Тереку жить. Ведь географически и геополитически их нет[54]! Большевики их уничтожили. И там, на местах, старые казаки понимают всю трагическую сложность обстановки. Там понимают, что прежде чем говорить о самостоятельности Дона – “Всевеликого войска Донского”, прежде чем мечтать о России, “единой и неделимой”, нужно вернуть себе почетное звание казака, заслужить себе уважение, добиться признания своих прав».

Петр Николаевич прекрасно осознавал и глубину душевной ломки, произошедшей за годы большевизма: «Молодежь тамошняя требует основательной переработки. Бога забыли, к старшим, к родителям, относятся скверно, очень самоуверенны и ненадежны, – это пока пролетарии, и подход к ним трудный. Кроме того, все они крайне запуганы и недоверчивы».

В декабре 1942 года при Министерстве по делам оккупированных восточных территорий создается Казачье управление, на которое возлагалась забота о казаках и их семьях, и к работе в нем немцы привлекают П. Н. Краснова. Современный историк пишет:

«25 января 1943 г. он (П. Н. Краснов. – А. М.) подписал обращение, в котором призвал казачество на борьбу с большевистским режимом. В обращении отмечались особые казачьи черты, казачья самобытность, право казаков на самостоятельное государственное существование, но не было ни слова о России. Как позже признавался сам Краснов, с этого момента он стал только казаком, стал служить только казачьему делу, поставив “крест на своей предыдущей деятельности”. Это вполне сочеталось с мнением старого атамана о необходимости “вернуть себе почетное звание казака, заслужить себе уважение, добиться признания своих прав”».

Управление предложило Краснову возглавить казачье правительство за границей, но генерал категорически заявил на это, что все войсковые атаманы, а тем более Верховный Атаман Казачьих Войск, должны выбираться, и непременно на казачьей территории. Функции временного правительства было решено передать Главному управлению Казачьих Войск, сформированному в феврале – марте 1944 года. Тогда же Казачьему Стану, включавшему в себя в основном казаков-беженцев, была предоставлена территория в 180 000 гектар в Западной Белоруссии, но уже летом казаки были эвакуированы в Северную Италию.

Главное управление Казачьих Войск возглавил генерал Краснов, в его состав вошли Войсковые и Походные Атаманы Донского, Кубанского и Терского Войск. Фактически обязанности Главного Управления были скопированы с Казачьего Управления, к которым добавился также вопрос пополнения казачьих формирований.

Казачьи части выгодно отличались внутренней крепостью от других русских формирований, в том числе Русской Освободительной Армии генерала А. А. Власова. Генерал Балабин отмечал: «Ко мне поступает много прошений “принять в казаки”… принять в казачьи части… На вопрос, почему русские не идут в РОА – отвечают, что РОА ненадежна, что в критическом положении РОА может перейти и к большевикам, и к партизанам (были случаи), ну а казаки никуда не перейдут и никогда не предадут – казакам некуда деваться».

Не обращая внимания на свой преклонный возраст (ему давно уже перевалило за семьдесят), Петр Николаевич Краснов развернул активную деятельность: выступал с докладами и лекциями, писал множество статей, вел переговоры с германскими и казачьими представителями, отдавал приказы, посещал части… В конце зимы 1945 года он вместе с другими сотрудниками Главного Управления прибыл в расположение Казачьего Стана. В начале мая казаки перевалили Альпы и сдались в Австрии 8-й британской армии. Неподалеку от городка Лиенц, где они расположились, разместилось около 5 тысяч кавказцев во главе с генералом Султаном Келеч-Гиреем (бывший начальник Горской дивизии во время Гражданской войны). Уже после официальной капитуляции Германии в Австрию вышел из Хорватии XV-й Казачий кавалерийский корпус генерала Г. фон Паннвица, а в городок Шпиталь прорвались несколько сот «Казачьего резерва» под командой «легенды Гражданской войны» – генерала Андрея Григорьевича Шкуро, которым пришлось с боем пробиваться через «советский» Юденбург в английскую зону оккупации.

Началось тяжелое ожидание. 28 мая, под предлогом встречи с английским фельдмаршалом Г. Александером, офицеры были отделены от рядовых (около 1 500, в том числе 14 генералов, из Казачьего Стана; примерно 500, в том числе 150 немцев, из корпуса Паннвица; 125 кавказцев) и под усиленным конвоем отправлены в Шпиталь, где после помещения за колючую проволоку им было объявлено о предстоящей выдаче Советам.