Белое движение в годы гражданской войны в России (1917-1922 гг)

Подтверждением сказанному выше может служить следующий эпизод, связанный с командировкой в мае-июле 1918 г. генерала Б.И.Казановича в Москву с целью изыскания средств на содержание и дальнейшее развертывание Добровольческой армии. Из политических организаций, с которыми Б.И.Казановичу удалось быстрее других установить связь, оказался "Правый центр". Прибыв на одно из его заседаний, Казанович ознакомил присутствовавших с письмами генералов Алексеева и Деникина и сделал доклад о положении армии. Хотя центр несколько позже и вынес постановление с приветствием в адрес Добровольческой армии, но финансировать ее отказался, мотивируя свое решение отсутствием средств.

Вскоре, замечал в своем отчете о поездке Б.И.Казанович, обнаружились и принципиальные разногласия. Стремление "Правого центра" к сотрудничеству с немцами шло "вразрез с программой Добровольческой армии"{73}.

Вскоре на одном из очередных заседаний "Правого центра" выявилась группа политических деятелей, разделявших убежденность "добровольцев" в возможности продолжения сотрудничества с бывшими союзниками в деле образования нового восточного фронта. Данное обстоятельство вызвало раскол в центре с выделением из него "умеренного" элемента, который спустя некоторое время образовал "Национальный центр", полностью разделивший взгляды вождей белого движения на задачи борьбы с "германо-большевизмом"{74}.{*6} Об этом, в частности, свидетельствует письмо выделившихся из "Правого центра" политических деятелей на имя генерала М.В.Алексеева, написанное, по-видимому, в июле 1918 г. Основные его идеи сводились к следующим положениям: русская государственная власть должна была возникнуть без содействия "только что повергших Россию врагов". Для освобождения "от этого ига" предусматривалось проводить активную работу в широких кругах населения в надежде на возрождение национального духа народа. В этих целях приветствовалось поддержание тесной связи с союзниками, так как их "идейное понимание целей войны совпадает с нашим пониманием и их интересы в исходе войны совпадают с нашими". Будучи, как всякая интеллигенция, далекими от понимания умонастроений военных кругов, лидеры Национального центра на всякий случай сделали реверанс в сторону возможных монархических убеждений офицерского корпуса, подчеркнув в письме, что они не против того, чтобы страна имела монарха, но тут же указав, что "мы не ставим себе форму раньше содержания... и из этого не строим себе кумира". Для переходного времени, говорилось далее, необходима была сильная власть диктатора, но в качестве компромисса с левыми "Национальный центр" выступал за трехчленную директорию с военным авторитетным лицом во главе, под которым подразумевался генерал М.В.Алексеев. После восстановления порядка в стране предусматривалось приступить к проведению "всеобщих выборов в народное собрание", которое и установило бы в окончательном виде будущую форму правления в России. Письмо, в частности, подписали: М.М.Федоров, Н.И.Астров, П.Б.Струве, Д.Н.Шипов, А.С.Белоруссов, Н.К.Волков, В.А.Степанов, А.В.Карташев, А.А.Червен-Водали, Н.А.Бородин, а также другие известные общественные деятели{75}.

Таким образом, не отрицая известного влияния различных политических течений на выработку политических взглядов вождей белого движения, следует признать, что именно благодаря непримиримой позиции его руководителей по ряду принципиальных вопросов в среде различных политических партий и организаций происходил своеобразный процесс выделения наиболее деятельного состава политиков, которые в итоге вливались в ряды борцов за освобождение родины и оказывали посильное содействие в осуществлении целей движения.

Впоследствии, приняв активное участие в борьбе Добровольческой армии, лидеры "Национального центра" отказались от компромисса с левыми по поводу директории и всецело встали на точку зрения единоличной диктатуры. Что же касается вопроса о монархии, то члены "Национального центра" с началом деятельности в составе правительственных органов Добровольческой армии целиком прониклись взглядами добровольцев о "непредрешении" этого вопроса до созыва национального собрания, избранного всем народом в результате свободного голосования.

Как справедливо заметил А.И.Деникин, "национальное чувство укрепило идеологию противобольшевистского движения... значительно расширило базу борющихся сил и объединило большинство их в основной, по крайней мере, цели. Оно намечало также пути внешней ориентации, вернув прочность нитям... связывавшим нас с Согласием*... Наконец, подъем национального чувства дал сильный толчок к укреплению или созданию целого ряда внутренних фронтов... к оживлению деятельности московских противобольшевистских организаций и вообще к началу той тяжкой борьбы, которая в течение нескольких лет сжимала петлю на шее советской власти"{76}.

К чести руководства большевиков, они эту тенденцию учитывали..