Белое движение в годы гражданской войны в России (1917-1922 гг)

На последнем этапе борьбы зимой 1920 г. такая политика верхов кубанского казачества сыграла роковую роль. В решающий момент развернувшихся боевых действий за обладание Северным Кавказом кубанские войска, незадолго перед тем выделенные в отдельную армию, неожиданно оголили фронт, поддавшись на провокацию эсеров о возможном соглашении с большевиками, и, тем самым, помогли последним поставить точку в судьбе вооруженных сил Юга России к весне 1920 г.{106} Такая позиция казачества не являлась секретом для большевиков. Ленин, выступая перед слушателями Свердловского университета 24 октября 1919 г., при анализе положения на Южном фронте заявил, что белые там главным образом опирались на казаков, которые «боролись за свои привилегии»{107}. Л. Д. Троцкий, в свою очередь, изучая сложившееся военное положение и отстаивая свой план кампании на Южном фронте осенью 1919 г. писал, что «задачи Деникина — наступательные, задачи Донского и Кубанского казачества — оборонительные в пределах их областей»{108}.

Таким образом, не вдаваясь в анализ глубинных причин участия казачества в противобольшевистской борьбе, что является темой отдельного большого исследования, следует отметить, что казачество участвовало в белой борьбе скорее не в силу общенациональной идеи, а стремясь в новых исторических условиях отстоять свое привилегированное положение в государстве, сложившееся исторически и казавшееся незыблемым в силу его заслуг перед Россией. Чтобы привлечь его к борьбе А. И. Деникину не раз приходилось публично заявлять, что он ни при каких условиях не допустит покушения кого бы то ни было на казачьи вольности и внутреннее самоуправление, что казачество в своих внутренних делах полностью автономно{109}.

Что касается другого крупного отряда противников большевиков — армий правительств «Учредительного Собрания», то они создавались под прикрытием союзных войск в период активной подготовки Антанты к воссозданию Восточного фронта на российской территории. На Волге чехословацкого корпуса, на Севере и в Закаспийской области — английских экспедиционных сил. С первых шагов своей деятельности, опираясь на авторитет союзников, они преследовали цель добиться повторного созыва разогнанного большевиками в январе 1918 г. Учредительного собрания.

Борясь под красным флагом, эсеровские армии сохраняли весь пафос революционной борьбы, отгораживаясь как от большевиков, так и от белого движения, которое они рассматривали как реакционное. «Красное знамя, поднятое Комуч в момент восстания, — писал в самарской газете „Вестник Комуч“ его председатель Вольский, — является символом борьбы всех угнетенных против угнетателей, восстания народа против большевиков и немцев… Что касается русского национального флага, то его Комитет не рассматривал и полагает его на разрешение Учредительного собрания»{110}.

Как отмечает западный исследователь русской гражданской войны Б. Линкольн, никто не боролся с таким ожесточением с Сибирским временным правительством[7], как Комуч{111}. Тезис о том, что его вожди как представители избранного народом Учредительного собрания обладают всей полнотой государственной власти в стране, вступил в явное противоречие с целями более умеренных кругов российского общества. Что касается белого движения, то, по мнению Н. Н. Головина, для них «бороться за Учредительное собрание было равнозначащим борьбе за восстановление власти эсеров». Подобная перспектива, заключал профессор, не могла увлечь за собой главную массу офицерства{112}.

Переворотом адмирала Колчака в Омске 18 ноября 1918 г., свергнувшего власть уфимской Директории, Учредительное собрание 1-го созыва фактически было разогнано во второй раз, но теперь уже белыми. С этого момента истинное лицо таких эсеровских лидеров, как Чернов и К° ярко проявилось в провозглашении ими борьбы совместно с большевиками против белых{113}.

Отсутствие в программах деятельности эсеровских правительств общенациональной идеи стало причиной их внутриполитической изоляции.

Данное обстоятельство наиболее наглядно отразилось на судьбе самарского правительства. Поддержанное на начальном этапе борьбы с большевизмом, главным образом финансовой поддержкой союзников, рассматривавших волжский рубеж как наиболее вероятный для восстановления Восточного фронта, в дальнейшем, по мере изменения внешнеполитической ситуации к ноябрю 1918 г., правительство Комуч все более оказывалось в одиночестве.

Ни самая широкая демократия в районах, где властвовал Комитет членов Учредительного собрания, ни проведение в жизнь земельного закона, принятого на единственном заседании Учредительного собрания, ни наличие в созданной им «Народной армии» комитетов и комиссаров — ничто не помогло избежать скорого краха.