Белое и черное

С опаской заглянул я в чужой мешок. Там лежали и другие колеса. На одних было нацарапано – «Груня», на других – «Верка».

– От Верки на три рубля дешевле, – сказал дядька. – Бери два литра для сравнения.

Я взял два колеса, положил на стол. Дядька завязал мешок и ушел.

Пока я искал тарелку, колеса немного подтаяли, и на скатерти остались пятна. От Груниного колеса пятно пожирнее.

За всем этим я позабыл о белом воробье. Хватился, а его нету!

– Попил молока и в форточку улетел, – сказал, между прочим, папа.

Обидно мне стало, что не покормил воробья манкой. Небось, никогда не доведется попробовать.

Прошло время, и мне попалась книга про птиц, а там, среди жаворонков узнал я своего полярного воробья, с нежным именем – пуночка. Я вспомнил, как белый маленький пуночка сидел на подоконнике с закрытыми глазами между двумя чайными блюдцами. Наверное, перед ним проходила вся его короткая снежная жизнь. Молока-то он, конечно, не пил, а форточка зимой всегда закрыта.