Белое и черное

— Это верно, но уж так мне не хочется с полицией разговаривать! Вот я и хотела с тобой обсудить — помнишь, я тебе как-то рассказывала про такого человека, Киндаити Коскэ?

— А, знакомый Дзюнко, частный детектив!

— Детектив он частный, но, говорят, среди полицейских у него тоже свои люди есть. Вот я и подумываю, не открыться ли ему? Ты как считаешь?

— Поступай, как знаешь. Только если к частному детективу обращаться, деньги, небось, потребуются?

— Значит, нельзя?

— Нет-нет, я не против! Лучше немного денег отдать, но зато жить спокойно.

Да, сильно пылала злоба Торакити, если он был готов заплатить из своих кровных, только чтоб прищучить Мидзусиму! Что до Канако, она теперь тоже видно очень злилась, потому что сказала:

— Ну так я прямо сегодня у Дзюнко рекомендательное письмо к Киндаити попрошу. Миленький, ты уж правда прости меня.

— Ты лучше впредь мне больше таких протестов не устраивай. А я больше на стороне шляться не буду.

— Ой, правда?

— Правда, правда.

Торакити крепко прижал к себе жену и рывком натянул одеяло на голову.

«Бедная я, несчастная…»

Твердя про себя эти привычные слова, Тамаки уныло брела по зеленому участку квартала. После долгого перерыва мать с отцом снова устроили поутру возню в постели, и не в силах слышать это, она выскочила из дома. Выскочила — и обнаружила, что идти ей некуда.

Сперва она решила вытащить на улицу Сабухиро, он как раз жил с ней в одном корпусе. Но вспомнила, что сегодня воскресенье. Отец у Сабухиро служащий, младший брат школьник — наверняка они еще спят. На всякий случай Тамаки обошла корпус 15 с южной стороны, но знакомая терраса была еще зашторена.

«Бедная я, несчастная…»

Тамаки устало поплелась по южной стороне к корпусу 17. В корпусе 17 живут Киёми и ее дядя Окабэ Тайдзо. Тамаки знала, что Окабэ встает рано, но идти к ним ей не хотелось. Она не могла объяснять этому человеку, что именно вынудило ее в столь ранний час выскочить из дома. Зато там этажом выше квартира Эномото Кэнсаку, который живет вдвоем с матерью. Она дает уроки чайной церемонии и икэбаны — в основном ради собственного удовольствия, потому что деньгами располагает.

Погода стояла хорошая. На террасе в спортивных брюках и одной футболке Дарума-сан на утреннем солнышке делал зарядку.

— Эй, дядя Окабэ! Здоровья вам!

— О, Тамаки! Куда это ты с утра пораньше?

— Да так просто… А Киёми встала уже?

— Завтрак готовит. Зайдешь?

Дарума-сан в отличном настроении. Его лицо светится бодростью, прямо-таки переполняющей этого мужчину средних лет.

— Спасибо, нет. Передавайте привет Киёми!

Тем временем на балконе четвертого этажа появилось личико — это неожиданно выглянула Юкико.

— Доброе утро, сестричка Тамаки!

На Юкико кимоно с длинными рукавами, завязанное высоко у груди широким поясом.

— Ой, Юкико! — Тамаки заморгала, словно от яркого света. — Это куда же ты так нарядилась?

— Меня тетя сегодня берет с собой на чайную церемонию.

Юкико широко развела руки, демонстрируя свой наряд во всей красе. Рядом с ней появился Кэнсаку — в пижаме, с зубной щеткой во рту.

— Тамаки, ты что там топчешься?

— Нуу…

— Что — «нуу»? Случилось чего?

— Не могу я дома! Там отец с матерью…

— А! — Кэнсаку сразу все понял и посерьезнел. — Завтракала?

— Не-а…

— Ой, Тамаки, что ж ты, не поев, убежала? — округлил глаза Окабэ Тайдзо. — Так иди к нам. Хоть хлебца с нами поешь.

— Да вы не беспокойтесь, — Кэнсаку перегнулся через перила, заглядывая на нижний балкон соседнего подъезда. — Тамаки я сам угощу. Тамаки, ты иди к озеру, а я бутербродов наделаю и принесу. Да, дядя Окабэ!

— Что, Кэн-тян?

— Скажите Киёми, пусть она тоже приходит.

— Хо-хо! С утра пораньше пикничок затеяли! Это дело хорошее. Киёми, иди сюда!

Киёми конечно же слышала весь этот разговор, но появилась на балконе с откровенно нелюбезной физиономией.

— Ну что там, Тамаки-тян? Опять папа с мамой скандалят?

Тон, прямо скажем, сварливый.

— Да уж лучше бы скандалили…

— Киёми-тян, не спрашивай у нее ничего! Скажи лучше, ты пойдешь с нами к озеру завтракать?

— Нуу… — Она нерешительно обратилась к Окабэ. — Дядя, как?..

— Иди-иди. Только мне приготовь чего-нибудь.

— Хорошо. Эномото-сан, но ведь у тебя сегодня вроде съемки?

— Мой выход позже, во второй половине дня. Да, а еще сегодня на нашем озере Таро будут ночные съемки.

— Ух, классно!!! — Тамаки словно одним духом выплеснула из себя всю тоску. — Эно-сан, и ты там тоже участвуешь?

— Я… хм, ну… Слушай, Тамаки, позови еще Сабу-тян, он наверняка до сих пор спит. Мы с ним вдвоем кучу бутербродов притащим.

Тамаки покричала снизу Сабухиро и направилась по пологому склону к озеру. Под раскидистым деревом кто-то курил. Это был комендант Нэдзу.

У подножия дуба не собирался ночной туман, а утром здесь хорошо прогревало солнце. Нэдзу валялся на расстеленном джутовом мешке, лицом вверх. Сигарета во рту торчала прямиком в небеса.

Тамаки часто видела его здесь в такой позе и знала, чем он занимается.

— Вы опять Джо выгуливаете?

Доброжелательная к людям, она не испытывала робости перед нелюдимым комендантом. Простодушно наклонив голову набок, девочка подошла к Нэдзу и присела рядом.

— Угу.