Белое на белом

…Офицер целится из ружья в тигра, подкрадывающегося к привязанному козленку…

…Чернокожий воин с копьем и кинжалом в руках бесшумно крадется по ночным джунглям…

…Волна выбрасывает на берег матроса. Он кашляет, выплевывая воду…

…Девушка, стуча каблуками по булыжнику, бежит по узкому темному переулку…

…Молодой дворянин со шпагой на бедре тоскливо смотрит в окно…

О! Вот он! Вот — наш герой! Он молод, горяч и целеустремлен, он, благословленный стариком-отцом, едет в столицу, чтобы попасть на службу к королю, он едет, полный мечтаний, надежд и планов, он едет…

На поезде?!

Да нет, какой поезд… Ну какой может быть поезд? В карете он едет, в карете, большой почтовой карете, которая покачивается на поворотах. Колеса стучат по рельсам, раздается паровозный гудок…

Черт, он и вправду едет на поезде!

А где магия?

Так-так-так… Знаете, а магии в этом мире нет. Совсем.

Здесь земля содрогается от тяжелой поступи Прогресса, закованного в сталь и дышащего паром машин, поля перекрещены сетью железных дорог, а воздух — паутиной телеграфных проводов, по морям и рекам плавают, шлепая плицами медлительные пароходы, а города затянуты плотной пеленой смога от дымящих фабричных труб.

Мир не магии, но пара и стали.

Пойдемте-ка лучше поищем другой… Или нет?

А, в принципе, зачем нам магия? Разве без нее люди станут хуже? Воины без файерболов и магических мечей будут трусливо бежать с поля боя? Врачи без заклинаний исцеления опустят руки и перестанут лечит? Крестьяне не станут обрабатывать бесплодную землю, потому что без магии друидов не смогут собирать с нее урожаи?

Да вроде бы нет.

Тогда чего мы ждем? Давайте начнем историю!

* * *

По заснеженной равнине сквозь ночную темноту ползет, стуча колесами, гусеница поезда. Смотрит вперед огненный глаз прожектора, мотается на ветру серебристый хвост дыма из трубы, бегут по откосам прямоугольники света, падающего из окон вагонов.

В одном из окон вагона второго класса виден черный силуэт. В купе, на диване, обтянутом плотной блестящей тканью темно-желтого цвета, сидит, облокотившись на раздвижной столик сидит молодой человек в черном — и если присмотреться, скажем так, недорогом — костюме. Ясные серые глаза, короткая щетка светлых волос, пальцы нервно барабанят по столешнице.

Восемнадцатилетний дворянин Карл айн Тотенбург едет в Бранд, столицу небольшого королевства Шнееланд.

История начинается…

Часть первая «Маски надеты»

Бывает так, что на тебя ополчится само мироздание. Не потому, что ты виновен или плох, и не потому, что ненавидят лично тебя. Просто мир устроен так, что тебе не жить, как ты того хочешь. Это плохо, страшно, несправедливо, но это не повод не жить вообще

Первый маршал Талига Рокэ Алва

Глава 1 Бранд Белоземельский поезд 12 число месяца Рыцаря 1855 года

1

Снег…

Снег…

Снег…

— Холера!

Карл айн Тотенбург в раздражении пристукнул кулаком по столику. На дворе ночь, но ему совершенно не спалось.

Дело даже не в том, что он едет в вагоне по железной дороге: несмотря на то, что это первое такое путешествие в жизни Карла, за ту неделю, что цепочка поезда тянулась через Белые земли, останавливаясь у каждого столба, как какой-нибудь пожилой пес, можно было привыкнуть. Привыкнуть и к непрестанному покачиванию пола и к неумолчному стуку колес — они же круглые, как они стучат? — и к мягкому, но непривычному раздвижному дивану, и к постоянно заглядывающим в вагонную комнатку — купе, да — служащим пограничных канцелярий.

За время путешествия, от южного побережья, где родился и вырос Карл, до севера Белых земель, к Шнееланду, поезд пересек двенадцать границ. И это несмотря на то, что служащие Объединенной железнодорожной компании старались проложить путь так, чтобы границ на пути строящейся дороги было как можно меньше. Такие уж они, Белые земли…

На обширной территории от Зеленого моря до Янтарного, прижатые к Чернолесским горам, раскинулись они, Белые земли, по площади превышающие и Лесс и Ренч, не говоря уж о Брумосе. Будь они единым государство, Белые земли по праву вошли бы четвертыми в большую тройку империй. Да. Будь они едиными…

На этой территории находились четыре королевства, пять великих герцогств и семь обычных, три епископства и два вольных города, девять графств, пять баронств и два рыцарства. Тридцать семь государств, говорящих на одном языке, но наотрез отказывающихся объединиться, даже если размер этого государства не позволял как следует пострелять из пистолета — пуля вечно залетала на территорию соседа.