Белое на голубом

- Брат! Я как увидел государыню Онхельму в этом халате... Я хотел сразу уйти! Но она не отпустила! Дала выпить вино какое-то странное... А потом поцеловала... А когда я оттолкнул ее... Страшно рассердилась! Запустила в меня молниями... но они почему-то в нее саму попали, - тут Алексиор затряс головой, словно отгоняя видение, - Брат, так страшно было. Ей вдруг стало так плохо... И кровь... Прости, брат... Отец...

Вильмор слушал его внимательно.

- Вино, говоришь?

- Вино... в таком розовом бокале. Странное, сладкое, переливалось, как перламутр.

Вильмор больше не мог слушать, ему стало противно.

Кто бы из этих двоих, близких ему людей, не лгал ему, это было одинаково больно!

Одинаково отвратительно и больно!

Он ушел, никого не хотелось видеть.

- Брат... Отец... - позвал его Алексиор, но царь не имел больше душевных сил продолжать этот разговор.

К себе царю тоже идти не хотелось, потому он пошел пройтись по ночному саду. Решил посидеть в той беседке, что на мысе.

Ну вот... Пришел...

А беседки-то нету! Почти половина мыса ушла вместе с беседкой. Обрушился кусок скалы. Сразу вспомнились слова царевича, что Евтихии не было видно весь день. Неприятное предчувствие, что с девушкой случилась беда, возникло у Вильмора. Странно, как странно... Голос, говорит, слышал...

Вино.

Если вправду было вино, надо пойти проверить сейчас, пока еще в спальне жены никто не убирал. Не переставая думать о судьбе пропавшей девушки, это помогало отвлечься, Вильмор направился прямо в покои жены. На секунду остановился, перед тем как открыть двери спальни, зажег свечу. Страшно стало, что увиденное там может окончательно разрушить его мир.

Вошел. Разгром, перевернутые стулья и опрокинутый туалетный столик, разметанные по всей комнате посуда, фрукты и покрывала. Все это больше походило на взрыв. Вот кровь на полу, рядом рвотные массы...

Вильмор обвел взглядом комнату. Бокал из розового стекла...

Он горько усмехнулся.

Бокал из розового стекла обнаружился на полу. Целый. Царь присмотрелся, действительно остатки опаловой жидкости. Но он не спешил делать выводы, надо сперва выяснить, что там за вино такое. Может, просто вино, которое Онхельма пила перед сном, а мальчишка от страха наврал, желая отвести от себя наказание?

Он уже ни во что не верил.

Государь аккуратно взял платком розовый бокал с остатками жидкости, поднял его, завернул в салфетку и спрятал за пазуху. Он покажет это специалисту. Сейчас же. Вот и узнает.

Боже... Зачем ты позволил ему дожить до этого дня... Зачем...

***

Если не спит государь, кое-кому из его слуг тоже придется не спать. Вильмор велел поднять Антионольфа и послал за Кириосом, главой городских колдунов, который по совместительству преподавал естественные науки в школе при городской ратуше.

Оба явились незамедлительно и были даже не заспанные, из чего государь сделал вывод, что дурные вести уже начали распространяться по городу. Подумать только, еще и утро не наступило! Первое, что сказал царь, было:

- Все, о чем здесь будет говориться, не должно выйти за пределы этой комнаты.

Оба немедленно поклялись молчать. После чего Кириосу был передан розовый бокал с неизвестной жидкостью для исследования. Тот попросил один час на работу. Вильмор отдал распоряжение, чтобы его отвели в лабораторию жены. Когда колдун ушел, царь обратился к Антионольфу:

- Что ты можешь мне сказать?

- А... О чем? - прикинулся было престарелый философ.

Вильмор выразительно взглянул на него и сказал:

- О том, что произошло сегодня ночью в спальне моей жены.

Философ вздохнул, раздул щеки и выдавил:

- Странно, невероятно, чудовищно, нелепо.

- Это и я знаю. Что ты думаешь о наследнике, - на последнем слове голос царя сорвался на шепот.

- Думаю, что он такого сделать не мог. Точнее... Простите... Не могу выразить... Но слишком уж нехарактерно для него... Непонятно...

- Тогда, что, по-твоему, там произошло?

- Я не знаю.

Какое-то время оба молчали, потом Антионольф нерешительно произнес:

- А что говорит он сам?

Вильмор не ответил. Сказал только:

- Давай подождем, что найдет Кириос.

Они уселись ждать за рабочим столом в кабинете Вильмора. Царь и наставник наследника были ровесниками, но выглядели они в обычное время совершенно по-разному. Антионольф - на все свои восемьдесят с хвостиком, а Вильмор был еще красивый статный мужчина. И седые волосы в косе его нисколько не портили. Но сейчас они оба смотрелись стариками.

Кириос управился быстро. Пришел в кабинет, принеся с собой бокал с остатками опаловой жидкости. На вопросительный взгляд Вильмора колдун ответил:

- Сыворотка страсти. Действует убойно, вызывает непреодолимое, животное желание. Применять ее опасно, потому что результаты могут быть непредсказуемые.

- Как в этом случае? - глухо спросил царь.

Кириос поморщился, но сказал:

- Возможно.

Все. Еще. Хуже.

- Спасибо, вы мне очень помогли. Можете пока что быть свободны. Помните о молчании.

Оба поклонились, Кириос вышел, Антионольф ненадолго задержался.

- Государь, я хотел сказать...

- Говори.

- Пропала Евтихия. Девушки нигде нет со вчерашнего утра. Никто не знает, где ее искать.