Белое перо

– Да. Это покажется тебе странным, но мои слова – просто вербальная картина этого символа.

– Значит, и в тебе есть свет?

– Он есть в каждом создании. У кого-то полузадушенный и почти погасший, а у кого-то чуть ярче.

– Людей с абсолютным светом нет?

– Давно уже нет, Виктория, – усмехнулся Элигос. – Они часто попадались в Иудее, гораздо реже во Франции, а сейчас единицы.

– Плохо.

– Плохо. Но хуже всего то, что человечество отказывается впускать в свои души свет, считая его глупым и ненужным. Их мнение твердое и почти нерушимое. Правда, меняется лишь однажды. Когда на горизонте маячит Ад. Никто не хочет в Ад, юная леди. В дело идет все. Человечество готово заплатить любые деньги, отдать жизни своих родных взамен своей, трясется от страха и плачет. Но никто так и не попытался изменить свое мнение и впустить в себя свет. Страх сильнее света. Ешь салат. Жаль если пропадут эти дивные овощи.

– Я уже наелась, спасибо.

– В таком случае, пойдем. Поезд скоро отправится, – улыбнулся Элигос. – Боишься?

– Немного.

– Не бойся, Виктория. Я обещал помочь тебе в обмен на искренность. И я помогу. Не позволяй тьме погасить свет надежды.

– Я слишком долго хранила его от тьмы, Элигос, – грустно улыбнулась Вики, вставая из-за стола. – И я устала.

Сколько в жизни каждого человека было поездов. Сколько километров железных артерий, по которым они неслись навстречу чему-то неизвестному или, наоборот, знакомому и родному. Сколько было выкурено сигарет на остановках, сколько чая выпито и сколько книг прочитано, пока поезд не прибывал в пункт назначения. Сколько было слез при расставании и при встрече. Сколько добрых слов было сказано, а сколько скрыто. Поезда все помнят. Помнят каждый момент, каждого человека, каждое слово, сказанное в душных купе и темных тамбурах. Но поезда по-прежнему везут человечество в неизвестное. По отполированным колесами артериям, вдоль лесов, озер, морей и рек, вдоль городов и маленьких деревенек. Поезда везут, потому что такова их цель. Сколько мыслей царит в поездах. Мыслей тех, кто едет или сошел двадцать лет назад. Никто не знает, а поезда снова мчат к горизонту, увозя человечество от самих себя.

В жизни Виктории тоже было много поездов, но был один, который запомнился больше всего. Поезд в Прагу. Поезд в лучшую жизнь, обернувшуюся кошмаром. Поезд в позолоченную клетку с толстыми прутьями. И он вернулся. Вернулся за ней.

– У меня странное ощущение, что это последний поезд в моей жизни, – тихо сказала Вики, когда поезд тронулся. В купе, кроме неё и Элигоса, никого не было. Случайность или очередная странность её спутника. Она не хотела об этом думать.

– Грустные мысли приводят к депрессии. Нам ехать пять часов, Виктория, – ответил демон, оторвавшись от телефона. – За пять часов ты загрызешь себя до такого состояния, что сойдешь с ума. А это, юная леди, не так уж и хорошо. Мне нужно, чтобы ты была бодрой и улыбчивой актрисой, которая идеально сыграет свою роль.

– Ты веришь, что у тебя получится купить мне свободу?

– Конечно. Вопрос цены, о котором мы уже говорили, – Элигос вздохнул и убрал телефон в карман. – Ты не дашь мне читать, верно?

– Прости, – улыбнулась она. – Чтение поглотило тебя?

– Стараюсь наверстать упущенное. В Средние века писали исключительно пафосные и нудные книги, – хмыкнул он. – Но твои душевные терзания заставляют меня отвлекаться. Впрочем, я не против поговорить. Иной раз именно в диалоге с кем-то находится решение проблемы. К примеру, я верю в успех, а ты нет, предпочитая заворачиваться в кокон чернейшей меланхолии и плакать, тихо сетуя на жизнь.

– Что-то ты слишком язвительный сегодня, – прищурилась девушка. – Ломка из-за отсутствия мороженого?

– Да, – честно ответил демон. – Я привык к этому лакомству, которое великолепно остужает мой ум и черное сердце. А когда внутри полыхает огонь остроумия, то ему ничто не может помешать.

– Я видела, как на тебя смотрели женщины, когда ты уплетал мороженое в кафе.

– Это не новость. Я слишком красив, а люди падки на все красивое, как сороки, – съязвил Элигос. – Только ты почему-то мою красоту не замечаешь.

– Тогда в поезде, в нашу первую встречу, ты мне сначала показался напыщенным франтом, который что-то забыл в поезде для простых смертных, – рассмеялась Вики, когда демон поднял бровь. – Не удивляйся. Но то, как ты разговаривал, как двигался, как шутил, стерло этот нелепый образ. Еще и твоя фраза.

– Какая? Я много чего говорил.

– Иногда то, что кажется нам странным, на деле оказывается более нормальным, чем изначально кажущееся нормальным, – задумавшись, ответила девушка. – На миг мне показалось, что я нашла родственную душу. Такую же странную, как и моя.

– О, юная леди. Твоя душа – загадка. Даже для меня. Но я все еще надеюсь её разгадать, – улыбнулся демон. – Ты очень хорошо меняешь маски, Виктория. Не будь ты человеком, я бы с уверенностью сказал, что у тебя демоническая кровь.

– В приюте Горни без масок сложно. Вежливая маска, холодная маска, равнодушная маска, – вздохнула Вики. – Я забыла, как выглядит мое лицо.