Белое Пламя

У небольшого зала с камином толпилось человек десять стражи, каждый из охранников являлся боевым магом.

– Учитель! – окликнули Пламенного.

В этом возгласе смешалось так много, что Альтис, сбившись с шага, покачнулся, объятый горячей волной красного огня. На миг показалось, что это Литис, брат, снова рядом…

На глаза навернулись слезы, сжалось в груди сердце. Лисенок, человеческий мальчик… Альтис сдержался, запрятав нестерпимую боль поглубже.

– Учитель, ты прямо как бог!

– С чего это «как бог»? – возмутился Альтис. – Я лучше богов! – И весело улыбнулся, глядя на смущенного ученика.

А взгляд Марьи… О, он просто утонул в этом океане нежности, обожания и света!..

Алина дернулась, и Альтис положил ее прямо на ворсистый ковер. Марья и Лисенок тут же подскочили ближе.

– Что с ней? – спросила Марья, положив ладонь на ледяной и мокрый лоб девушки.

– Она не справилась с огнем, – ответил демон. – Посмотри, Лисенок, и хорошенько запомни, что бывает с теми, кто не может совладать с огнем. Запомни на всю жизнь, что огонь – не оружие, не слуга и не вещь. Он дарит себя лишь тем, кого любит. И если ты не отвечаешь на эту любовь взаимностью, если ты не готов сгореть заживо, лучше никогда не зови его.

Леня внимательно взглянул на девушку, на все еще не зажившие ожоги, бледное лицо. Кивнул, запоминая навсегда.

Алина очнулась минут через пятнадцать, когда ее общими усилиями, призвав на помощь снежного волка, более-менее привели в норму.

– Зараза ты, Ал! – выдала она, очнувшись.

– И после всего, что я для нее сделал, я еще и зараза! Стервоза!

– Ты предупредить меня не мог?!

– А я тебя не предупреждал?! Я же сказал, что огонь – не оружие!

– Тоже мне предупреждение!..

– Слушать надо не задницей!

– В отличие от некоторых демонов я слушаю ушами! А объяснить ты мне не объяснил!

– Зато теперь запомнишь на всю оставшуюся жизнь.

– Вот уж точно, на оставшуюся…

Альтис помог ей подняться.

– А у тебя такое было, Ал? Чтобы ты с огнем не справлялся?

– Да, было дело… – хмыкнул демон. – Однажды, я еще мелким был, у меня сгорела вся кожа, кое-где даже до костей, и лопнули глаза. С тех пор я ошибок не допускал. Боль, она, знаешь ли, лучший учитель.

Глаза всех присутствующих в комнате казались практически одинаковыми – огромными и полными недоверчивого ужаса.

– А как же ты тогда?.. – Кари не закончила вопроса.

– Молча, – хмыкнул Альтис. – Я же регенерирую. Даже если мне руку отрезать, через несколько месяцев новая отрастет.

– А если голову? – прищурилась Алина.

– А если я сейчас кому-то язык отрежу? – так же прищурился Альтис. – А лучше всю голову просто оторву, ты ею все равно не пользуешься.

– Наглая зараза.

– Эй, детка, осторожнее! Ты дерзишь высшему демону!

– Я прямо вся боюсь и дрожу!

Они переглянулись, улыбнулись.

– Ал… – Марья глядела на него, и Альтис понял, что внутри у него все поет.

– Лина, иди-ка ты спать. А я… – Он взмахнул рукой, и окно распахнулось в ночь. – А я разомну крылья.

– Альтис, – непривычно прозвучало это имя из уст Василисы, – прости…

Он, казалось, целую вечность молчал. Но потом спокойно ответил:

– Тебе не за что просить у меня прощения, Василёк. Это мы должны попросить у тебя прощения. Ты выбрала не тех… не тех, кто тебе был нужен.

Больше ни на кого не глядя, он подхватил Марью на руки и исчез во мраке ночи.

– Он очень красивый, когда… когда демон, – восхищенно сказала Кари.

– Он и в человеческом обличье ничего. Хотя когда пылает, просто неотразим, – хмыкнула Алина. – Эй, Василиса! Ты за принцессой присматриваешь?

Василиса, недружелюбно взглянув на девушку, кивнула.

– Мы вас поохраняем до утра. – Алина уселась на полу у двери, притянула к себе за загривок снежного волка, который не замедлил облизать ей лицо. – Поспать все равно не удастся, во всяком случае мне. А ты, принцесса, отдохни хоть немного. Хочешь, я тебе помогу уснуть?

– Нет, спасибо. – Кари отрицательно мотнула черноволосой головой. – А ты петь умеешь, так же как Альтис?

– Чуток похуже, – ответила Алина. – У него голос сильнее.

Кари вынула из-за кресла немного запыленную лиру, вручила Алине.

– Спой, – попросила принцесса.

– О чем тебе спеть, девочка? – вздохнула воительница. – О войне, о мире, о любви?

– Спой о себе. – Принцесса умела очень ласково и тепло смотреть.

Алина отчего-то печально улыбнулась, глядя Кари в глаза. Взяла лиру, коснулась струн.

Мы – пленники вечности, странники снов,
Забытые жизнью убийцы,
Бессмертные дети нетленных миров —
Мы словно бескрылые птицы
Мы песней тревожить привыкли живых,
Но в муках мы умерли сами.
Пусть глас еще громок, стук сердца утих,
Лишь смерть понесет наше знамя!
Убиты в бою, где нельзя победить,
Мы живы еще только телом,
А душу и сердце не воскресить —
Живые за темным пределом…